Рождение Мары

– Ты здесь ни при чем. Даже лучше, иначе я бы не заметил.

– Чего?

– Он медитировал. Это практики индейцев оджибве, не до конца мною изученные. Они довольно скрытны и не любят делиться своими достижениями. Но это углубляет переход в звериную сущность. Билл, отец Джо, уверял, что это безопасно. Я сомневаюсь. Ты же слышала этот рык. А если бы он напал?

– Что ж, тогда вам бы повезло, что там оказалась именно я, – Тома саркастично усмехнулась. – Меня никто искать не будет.

– Не шути так. Никогда, – профессор серьезно посмотрел ей в глаза.

После неловкой паузы он нарочито бодро улыбнулся и снова обратился к ней:

– Ну, мисс Корсакофф, кого еще из своих новых друзей ты можешь узнать?

– Выдру Ханну, зебру Зури. А еще вон тот барсук – наверняка Марта.

– Пока все верно.

– А это что за зверек? – Она кивнула на животное с острой треугольной мордочкой.

Оно было небольшим, немногим ниже колена, серый мех казался облезлым, по бокам торчали клоки белой шерсти.

– Похоже на помесь крысы и собаки, – задумчиво произнесла Тома.

Сразу несколько животных неподалеку отчаянно зафыркали. Крупный волк будто бы даже кашлял. Тамара готова была поспорить, что именно так звери смеются.

– Что я сказала? – удивилась она.

– Это твоя соседка, – удрученно ответил Эдлунд, глядя, как зверек убегает, поджав хвост.

– Фри… То есть Брин?

– Да. Она – песец.

– Но почему тогда она не белая? И шерсть у нее не такая густая? – Тома замерла, пораженная внезапной догадкой. – Она что, больна?!

– Нет, конечно. Это всего лишь ее летний мех. Да, летом песцы выглядят не очень презентабельно. Зато зимой она здесь будет самой красивой.

Тома выругалась по-русски.

– Мисс Корсакофф! – осадил ее Эдлунд. – Прошу не говорить таких слов в моем пансионе!

– Вы разве знаете русский?!

– Перевертыши – полиглоты. Я не так силен в русском, как мисс Вукович, но за свои сорок пять лет кое-что выучил.

– Простите, профессор. Я опять выставила ее на посмешище, – Тома удрученно потерла лоб. – Это выходит случайно, я не хочу с ней ссориться, но… Ну не умею я общаться с людьми!

– Не расстраивайся. В тебе ведь есть что-то хорошее. Вот и сделай так, чтобы Бриндис это разглядела.

– Я попытаюсь.

– Ладно, мне надо обойти студентов и закончить тренировку, ты пока можешь идти. И не забудь: в пять я тебя жду.

Она побрела к выходу, так и не решившись отыскать Брин. Какой смысл? Что ей сказать? Извинения все равно не работают. «В тебе ведь есть что-то хорошее». Ага, если в темноте прищуриться. Неважно теперь, научится ли она превращаться. Ей объявят бойкот раньше, чем окажется, что она самая обыкновенная. Ну что она умеет? Драться? Можно, конечно, дождаться, когда кто-то посмеется над Брин, и от души начистить ему репу. Тогда придется мыть кухню месяц, и хорошо если на острове… Говорить по-английски? Здесь этим никого не удивишь. А если…

– Я на тебя не сержусь, – раздался за спиной басовитый голос.

Томе не надо было оборачиваться, чтобы узнать Джо. Она остановилась и позволила ему себя догнать.

– Я тебя напугал, – продолжил Джо, поравнявшись с ней.

На лице его не было ни сочувствия, ни каких-либо эмоций вообще.

– Ерунда. Я не должна была тебя трогать.

– Извини.

– Не проблема. Ты домой? Может, вместе пойдем? Или лучше покажешь мне остров?

– Да, – он кивнул.

– Что «да»?

– Остров.

– Ясно, – вздохнула Тома. – Экскурсия будет увлекательной.

Глава 6 Сеанс, кола и таблетки

День выдался по-летнему безмятежным, море радовало игрой солнечных бликов. Теперь, когда гроза смыла с неба серую пелену, на горизонте виднелись очертания противоположных берегов.

Они гуляли около часа, и Тома не понимала, зачем Джо согласился водить ее по острову. Каждое его слово звучало как последнее, что он собирался сказать в жизни. Зато для болтуна Нанду он явно был идеальным соседом: не перебивал, а только слушал. Не по собственной воле, а от безысходности, скорее всего. Хотя никто не знал, что на самом деле думал Джо Маквайан.

Прогулка помогла проветрить голову и подумать. Местные пейзажи напомнили Тамаре о любви к рисованию. Сделать красивый портрет для Брин – чем не чудесный примирительный подарок? Иначе точно придется лезть в драку.

Поэтому сразу после обеда… Нет, не так. Сразу после восхитительного обеда, состоящего из нежнейших тефтелек в густой томатной подливке, длинных плоских макарон, которые отлично наматывались на вилку, а еще грушевого пудинга на десерт, Тома, блаженно икая, вернулась в домик, вытащила из чемодана новенький альбом с карандашами – подарок мисс Вукович – и устроилась на кровати.

Тамара решила изобразить Брин вместе с ее тотемом. На соседку она периодически поглядывала, стараясь рисовать с натуры, а песца пришлось сверять с атласом. Разумеется, Тома остановилась на роскошной зимней шубке, которой и славятся полярные лисы. Вышло мило, любительнице плюшевых игрушек и мягких подушек всех форм и размеров должно было понравиться.