Рождение Мары

– Моменты чего? О нет! Только не надо про пчел и цветы! – ужаснулась Мара. – Нам в детском доме объясняли.

– Я не об этом. Не совсем. Организм женщины-перевертыша устроен несколько иначе, чем организм обычной женщины. Ты никогда не задумывалась, почему мы все рождаемся только в дни солнцестояния?

– Специально подгадываете?

– Если бы нам приходилось каждый раз сидеть с календарем, солнцерожденные исчезли бы с лица Земли. Нет. Просто способность к зачатию у перевертышей появляется только дважды в год. На весеннее и осеннее равноденствие начинается новый цикл, когда…

– Все-все. Я поняла. Только дважды в год? – Мара усмехнулась. – Быть перевертышем даже круче, чем я думала.

– Ошибаешься. Ты еще не можешь об этом судить, потому что у перевертышей взросление начинается после первой трансформации. Этой осенью тебе придется поменять свое мнение. Все симптомы у наших женщин проявляются гораздо сильнее. В том числе эмоциональные. По-моему, это дискриминация, – рот Вукович превратился в тонкую ниточку. – Но Ларс обычно дает несколько дополнительных выходных и вместе с мальчиками уезжает на экскурсию в Стокгольм.

– Я готова к дискриминации, если мне за это дадут выходные, – бодро ответила Мара.

Спустя пару месяцев, скрючившись в позе эмбриона на постели и слушая, как в общей комнате орут друг на друга Ида и Шейла, она вспоминала эти слова. Дискриминация… Да на кол стоило посадить этих жалких трусов, которые посмели слинять с острова. Тот же Нанду мог бы ей сейчас принести кружку какао и булочку с корицей… Нет, лучше шоколадку… Или чего-нибудь такого… Солоновато-сладкого, но только чтобы с кислинкой… И попить. Нет, не какао, лучше холодненького… А бывает ананасовый лимонад? Вот его бы неплохо… Да хоть чего-то! Был бы Нанду рядом, она смогла бы определиться, чего ей надо. Наверное. Сначала поколотила бы его, а потом сразу определилась. А вместо этого мальчишки вместе с Эдлундом прохлаждались на экскурсии по Скансену[14] и слали, сволочи, красивые фотографии местных пейзажей. В то время как она и другие девочки должны были страдать ради сохранения популяции солнцерожденных.

И как назло в середине сентября на Линдхольм пришел циклон с дождями и колючим горизонтальным ветром. До столовой приходилось шлепать по лужам, а у Мары не было резиновых сапог и приличной теплой куртки. Сама она про обновки даже не задумывалась, пока не похолодало. Вукович в круговерти будничных дел тоже запамятовала, а там уж наступило проклятое равноденствие, и Густав, который мог бы свозить Мару в магазин, вместе с остальными мужиками застрял в Стокгольме. Вукович, конечно, сняла мерки со своей подопечной и попросила Эдлунда сделать покупки, но в благоприятном исходе дела сомневалась.

Мара непременно ввязалась бы в драку от скуки и неизвестности: уроков не задали, в Интернете так и не нашелся ни один Намлан, похожий на найденный Джо фотоснимок, а Сара Уортингтон поставила кружку молока прямо на планшет Мары, заявив, что не отличила его от подставки.

Ситуацию спасла Вукович: она забрала пульт, из-за которого девчонки скандалили в гостиной, разогнала всех по спальням, а Мару пригласила к себе.

– Я выяснила, кто на фото, – сдержанно сообщила она. – Это Намлан Томбоин. Но мне не удалось с ним связаться. Дело в том, что он не учился в Линдхольме. Видимо, просто приезжал сюда в гости с твоей мамой.

– Но где еще она могла найти перевертыша, если не здесь? – Мара затаила дыхание, боясь спугнуть благожелательный настрой хорватки.

– Не знаю. Эдлунд сказал, что твоя мама изучала фольклор и культуру перевертышей коренных народов России и могла встретить его во время одной из экспедиций. Мисс Кавамура искала письмо твоей матери – тщетно. Зато обнаружила черновики Лены: там как раз есть что-то про бурятов.

– И что вы думаете? – Мара с надеждой посмотрела на свою опекуншу.

– Понятия не имею, что делать, – честно ответила та. – Но у меня есть для тебя еще одна новость. Эта девушка со светлыми волосами – Улла Дальберг из Стокгольма. И вот она как раз училась здесь. Я проверила – они с твоей мамой были одногодками. Возможно, даже подругами. Сейчас Улла работает в Гринпис. Ее мама сказала, что у них какой-то проект «Защитим Арктику»… В общем, в Швецию она вернется только на зимнее солнцестояние. У них будут короткие рождественские каникулы. И я собираюсь с ней встретиться.

– А как же…

– Если у тебя будут нормальные оценки, возьму с собой.

– Правда?! – Мара вскочила и порывисто обняла Вукович.

Та опешила. Потом неловко похлопала девочку по спине и сказала:

– Ладно-ладно, не радуйся раньше времени. Надо подождать, что скажет профессор Эдлунд.