Рождение Мары

Несмотря на жуткую усталость и навязчивое желание аккуратно сложить учебники в камин главного здания, Мара пребывала в отличном настроении, предвкушая поездку. Она напевала себе под нос, старательно вырисовывая синьору Коломбо. Ради печенья она изобразила итальянку стройнее и моложе. Оставались считаные штрихи, когда затрезвонил телефон, подмигивая лицом Вукович.

– Я жду тебя у Эдлунда, – сообщила хорватка без лишних церемоний.

Мара вздохнула, спрятала альбом с рисунками под подушку и полезла вниз. Только пригрелась в пижаме под мягким одеялом – и снова переодеваться и тащиться в главное здание… Отопление в домиках работало, но воздух был зябким, народ не вылезал из теплых штанов с начесом и мохнатых шерстяных носков.

Ида, разбуженная звонком, накрылась подушкой, Рашми пробормотала что-то на хинди, и это явно не было дружественным напутствием. Мара влезла в высокие дутые сапоги, черный пуховик, купленный неделю назад, и, затянув шнурки на капюшоне едва ли не до самого носа, шагнула в промозглую ветреную темень. Лужицы рыжего света фонарей лежали на пустых верандах, шипело северное море. Девочка ссутулилась, обхватила себя руками и торопливо, чуть не срываясь на бег, двинулась к главному зданию. Быстрее бы уже все завалило снегом, и то стало бы светлее…

– Куда это ты? – окликнул ее сзади мужской голос.

Мара вздрогнула и судорожно сжала в кармане шариковую ручку, готовясь воткнуть ее в глаз потенциальному обидчику. Собралась с силами и резко обернулась – Нанду. Она выругалась по-русски.

– Что? – не понял он.

– Ты совсем с ума сошел? Разве можно так подкрадываться? – Она перешла на английский и выдохнула, пытаясь унять бешеный стук сердца в горле.

– Темноты боишься? – ехидно спросил Нанду.

– Сам ты… Пошли со мной, по дороге поговорим.

– Я все равно шел за Джо. Он мою зарядку спер. Сидят с Брин в библиотеке, готовятся к тесту по мифологии.

– Ну вот! Не могли меня позвать!

– Джо хотел. Но Брин сказала, что тебя завалили плакатами. И потом Дзагликашвили тебя обожает, все равно поблажку сделает.

– Так я и знала, – Мара с досадой цокнула. – Не может мне простить, что моя иерархия китайских божеств вышла красивее, а ей поставили только восьмерку. Для нее это трагедия.

– Или… – многозначительно протянул Нанду, – она просто хотела побыть с Джо наедине.

– Брин? – Мара поморщилась. – Не-е-е… С Джо? Точно нет.

– Как знаешь. Вам виднее. Заходи давай, – Нанду упорно отказывался носить перчатки с дроздами, которые ему связала мама, и поэтому взялся за металлическую ручку двери через рукав. – Так куда ты собиралась?

– К Эдлунду. Вукович срочно вызвала.

– О, никак по нашему делу? – оживился он. – Я с тобой.

– Я не уверена, что так можно…

– Плевать. Шагай давай, – он подтолкнул ее в спину и поежился. – Зверский холод. Не могли сделать школу где-нибудь у нас? Или на Карибах? Мало, что ли, островов?

– Кто станет сидеть за учебниками, если можно загорать и купаться? Нет, учиться людей можно заставить только тогда, когда на улице делать нечего.

Они поднялись на четвертый этаж. Дверь в кабинет Эдлунда была открыта, профессор и Вукович уже ждали Мару.

– Мистер Торду, у вас какие-то вопросы к директору? – сразу напряглась хорватка.

– Он за компанию… – неуверенно проговорила девочка. – И он все знает.

– Да, и никому не скажу, – Нанду изобразил, как запирает рот невидимым ключом, и широко улыбнулся.

Ровный ряд зубов белел на фоне смуглой кожи, в пунцовом с мороза ухе поблескивала серебряная серьга. Даже Вукович, сколько бы ей ни было лет, не смогла устоять перед пиратским обаянием Нанду.

– Проходи, – проворчала она, запуская наглого бразильского парня, прежде чем захлопнуть дверь.

– Нам удалось связаться с Уллой Дальберг, – сообщил Эдлунд, когда ребята устроились на диване. – Она будет в Стокгольме только в конце декабря, их миссия задерживается. И я разрешаю тебе поехать с мисс Вукович, чтобы присутствовать при разговоре.

– Спасибо, – Мара ликовала.

– Но это еще не все. Мой друг из Москвы узнал адрес Намлана Томбоина.

– Так мы можем ему написать! – воодушевился Нанду.

– Имеется в виду обычный адрес: дом, улица… В Интернете мы его не нашли. По крайней мере под своим именем. Живет в Твери, недалеко от дома Лены. И это только подтверждает наши подозрения.

Мара отчаянно скрестила пальцы, вслушиваясь в каждое слово профессора.

– Я хочу для начала сама поехать туда и поговорить с ним, – вмешалась Вукович. – И еще собираюсь разыскать твой роддом и кого-то из твоих родственников.

– А зачем вам роддом? – удивилась Мара. – Ведь профессор Эдлунд говорил, что видел копии каких-то справок…

– Это другое, – пояснил он. – Мне переслали документы из органов регистрации, где тебе выдали свидетельство о рождении. Записей из роддома у меня нет.

– Мы должны проверить медкарту твоей мамы, – сказала Вукович. – Действительно ли она рожала в тот день.

– А как же больница, в которую я попала? Ведь кто-то сказал людям из Совета, что я умерла? – Мара взволнованно грызла нижнюю губу. – Туда вы сможете попасть?

Хорватка обменялась с Эдлундом коротким взглядом.