Рождение нации

– Вы правы, без более чем веских причин вряд ли бы кривичи стали столь массово осуществлять колонизацию земель, лежащих к востоку от их первоначального места расселения. Кривичи, как и вятичи и новгородские словене к середине девятого века создали своего рода племенной союз. Во главе каждого удельного племени стоял свой князь, и он был волен принимать решения к выгоде именно своего племени, не очень оглядываясь на остальных кривичей. С момента призвания Рюрика и последовавшего затем усиления варягов, обложения данью с их стороны отдельные племенные князья избежать не могли. И когда ту дань становилось платить невмоготу, то они были вынуждены сниматься с обжитого места и уходить на восток, прятаться в непроходимых лесах. Вот это первая причина, которую мы уже установили, по которой новгородцы и восточные кривичи, уходя от варягов, стали заселять земли сопредельных финно-угорских народов. У вятичей же, как вы уже знаете, в девятом веке сложилась несколько иная ситуация. По всей видимости зависимость от хазар у вятичей была не столь сильной как у кривичей от варягов, но и они стремились избежать ее и тоже уходили на восток в леса, имея основной целью грабеж эрзян, мокши и мещеряков, таким образом облегчая себе задачу выплаты дани хазарам… Но имелась и вторая весьма немаловажная причина, прежде всего для кривичей, как преимущественно земледельческого племени. Это истощение обрабатываемых ими земель. После того как варяги фактически лишили многих племенных кривичских князей доходов от сбора пошлин с проезжавших купцов, именно земледелие стало основной статьей доходов этих племен и падение плодородия почвы очень сильно сказывалось на их благосостоянии. Земледелие тогда велось подсечным способом: сообща вырубали лесной участок, корчевали пни, годные деревья шли на строительство, а остальные сжигались. Земля прогревалась и удобрялась золой. Потом лет десять-пятнадцать такая земля давала хорошие урожаи, но постепенно истощалась. Еще и по этой причине шли кривичи на восток, на новые места. Такое переселение могло происходить и стихийно, но думаю, чаще переселялись по велению племенного князя,– профессор замолчал, ожидая реплик студента.

Михаил чуть поразмыслил, согласно кивнул головой:

– Так… понятно. А как вы думаете, кривичи мирно или не совсем так вот заселяли земли лесных жителей? Они же, наверняка, захватывали их угодья, где они охотились, мед собирали, а тут все корчуют, сжигают, засевают. Я вот в интернете встречал взаимоисключающие версии. На одном сайте рисуют просто благостную картину, что лесные аборигены чуть ли не хлебом солью встречали славян. На других так же безапелляционно утверждают, что славяне огнем и мечом покоряли финно-угорское население, насильно его ассимилируя, обращали в рабство или просто уничтожали.

– Миша как всегда в запале спорящие субъекты ударяются в крайности. Мой вам совет, всегда держитесь золотой середины. Конечно, никакой хлеб-соли быть не могло, но и поголовного уничтожения тоже. О том, прежде всего, свидетельствует генетический анализ современных русских. Сами посудите, если бы меряне, мещеряки, мурома и прочие финно-угорские народы беспощадно уничтожались, не было бы тех финно-угорских ген в нашем генетическом коде. Нет, как я уже говорил, кривичи и те же мещеряки, меряне и мурома очень долго сожительствовали, привыкали друг к другу. Тут главную роль по-моему сыграло то, что финно-угры в основном миролюбивы и терпеливы. Славяне, конечно, были более пассионарны, но не нетерпимы. Оттого и получился такой вот сплав миролюбия, долготерпения с буйностью, стремлению к перемени мест, движению. В то же время эта финно-угорская терпеливость с одной стороны помогала переносить всевозможные тяготы, терпеть и несправедливость. Все это позволило русскому народу за несколько столетий преодолеть много тысяч километров, растечься на огромном пространстве, дойти до Тихого океана, выйти в космос. Терпели при этом и нужду, голод, и во все времена сравнительно низкое качество жизни,– лицо профессора приняло при последних словах нечто вроде мессианской удовлетворенности.

– А такие черты, как склонность к пьянству, это у нас наверное тоже от финно-угров?– задав столь банальный вопрос, Михаил не дал возможности профессору продолжить пребывание в своем «мессианстве», ибо вернул его на реальную «почву».