Рождение нации

После гибели жены во время набега кривичей, князь долго мучился осознанием своей собственной вины, тем что позволил себя обмануть, не разгадал, не понял, что вражеская дружина разделилась и часть ее скрытно, ведомая предателем, ушла разорять его племенное селище. Если бы догадался… Если бы догадался, то наверняка со свими воинами коротким путем вышел бы к Воймеге раньше кривичей и отразил нападение. Мещерские боги леса, воды, неба… уберегли большую часть женщин и детей его племени, они сумели убежать и спрятаться в лесу или за озером. Но те же боги жестоко наказали его лично за непростительную для главы племени ошибку – его собственная жена погибла, а дочь попала в плен к кривичам. Несколько лет сразу после набега, Кову пытался выкупить Воймегу, и вроде бы на то имелась немалая надежда. Князь Всеслав даже торговался с послами мещерского князя. Но потом, как отрезало, послов Кову в городище Всеслава вообще перестали принимать, и вот уже больше десяти лет никаких контактов меж ними не было. Видимо Воймегу кривичи кому-то продали с большой выгодой, и им стало не с руки встречаться с мещеряками. Кову слышал, что особенно дорого платят за светловолосых и белотелых девочек и женщин восточные купцы, чтобы перепродать их своим владыкам.

При мысли о наиболее вероятной судьбе дочери сердце старого князя кровью обливалось. Но что он мог? Ничего. Даже отомстить не мог. Напасть на городище Всеслава? Дружина Всеслава лучше вооружена и главное, занимается только ратным делом, не сеет, не пашет и всегда готова к сражению. У Кову нет такой дружины. К тому же кривичи куда дружнее мещеряков. Случись чего, на помощь Всеславу тут же прислали бы своих дружинников другие племенные князья. Кову же мог рассчитывать только на свое племя. Другие мещерские племена, что обитали южнее на берегах Оки, и бедны, и малочисленны из-за регулярных грабительских набегов вятичей. Из тех племен, от бедности и постоянной опасности к Кову каждый год бежали тамошние мещеряки, и одиночки, и целыми семьями. Долго Кову лелеял мечту отомстить кривичам во время их очередного набега на его земли. Казалось, после той удачи их аппетит должен был возрости. Вот тогда он уже не станет играть в прятки, заманит в непроходимое болото и всех в нем утопит, а кто не утонет, погибнет от мещерских стрел, мечей и рогатин. Но и этой мечте неутешного князя не суждено было сбыться. Кривичи, казалось, вообще позабыли о существовании Кову и его племени. За все эти пятнадцать лет с их стороны не было не то, что набега, кривичи вообще в мещерские леса не совались.

Все это, прежде всего полтора десятка мирных лет, привело к тому, что племя Кову стало самым многочисленным среди всех мещерских племен и самым зажиточным. Выросло в размерах и селище на берегу озера Воймеги. Как и их предки, мещеряки выращивали на вспаханных лесных полянах вблизи селища ячмень, мягкую пшеницу, овес, лен, выпасали скот. Но в основном племя жило за счет охоты: в мещерских дебрях водилось множество диких кабанов, немало лосей, а уж мелкого пушного зверя и птицы без счета. В общем, с пропитанием проблем не было, что стимулировало деторождение. В условиях хирения прочих мещерских племен, Кову стал самым влиятельным мещерским князем. Общая численность его племени уже перевалила за пятьсот человек, из которых более полторы сотни мужчин способных держать оружие. Прочие мещерские племена даже в совокупности имели чуть большую численность, которая к тому же постоянно сокращалась из-за голода, болезней и увода в плен вятичами.