Рождение новой республики

Через некоторое время он проводил нас до резиденции президента корпорации, столь роскошной, что я потерял дар речи. Мы были весьма тепло приняты этим сановником, высоким человеком с жесткими седыми волосами, по имени Фрэнк Льюис. Он расспросил нас об условиях жизни на Луне, прокомментировал научные достижения Гарднера и пригласил нас приезжать снова. Потом он отдал распоряжение, что нас нужно рассматривать как чтимых гостей «Транко». Из своего офиса Бэкр отвел нас в другой, где нам выдали паспорта, которые застрахуют нашу личную безопасность. Тогда он отвез нас в свои роскошные апартаменты в здании выше Палисадов и пригласил нас остановиться у него. Мы оставались там, пока были в Нью-Йорке. У него и Гарднера были длинные обсуждения по последней работе моего друга о космическом радио. Монография была прочитана, и, я думаю, Гарднер и Бэкр задумали один или два новых эксперимента вместе…

Мы снова увидели Льюиса. Он был, конечно, достаточно дружелюбен; и я знал, что он сопереживал повстанцам на Луне, поскольку восстание угрожало разрушить власть его самого большого врага. Однако воспоминания о войне 2307 была настолько сильна, что он едва осмеливался предпринимать любое открытое действие.

Заседание Совета Директоров назначили в просторной аудитории в здании «Транко». Гарднер выступил, призывая к поддержке Луны, подчеркивая не только соображения справедливости и человеческой свободы. Он обрисовал преимущества «Транко» при наличии свободной корпорации на Луне, с которой можно торговать на равных правах с Металлами.

Директора пребывали в сомнениях, некоторые из них были искренне испуганы. Встреча завершилась, не придя к любому определенному заключению; но случай, мы поняли, был почти безнадежен. Однако Гарднер был не из тех, кто легко сдается. Он продолжал работу над проектом. Он часто видел Льюиса. И иногда я просиживал кресла в приемных в течение долгих часов, в то время как он уединялся с одним из чиновников. Теперь, когда его личность стала известна, его популярность оказалась невероятной. Он был львом в делах большого света, гость, нетерпеливо разыскиваемый самыми утонченно-аристократическими кругами. Его простые манеры и тонкий вкус в одежде даже вызвали волну подражаний среди молодых богатых бездельников. Но Гарднер не забывал о цели своего путешествия на Землю; он использовал всё свое остроумие и интеллектуальную мощь, чтобы добиваться наших целей. То, что люди желали слушать его блестящие речи или приглашать его в свои закрытые клубы, еще не означало, что они желали пойти на войну за свободу Луны. После того как мы пробыли на Земле десять дней, директора провели другую встречу, на которую повлияли, возможно, дипломатические осложнения с Металлами, которые начались у «Транко» из-за нас. Директора торжественно объявили, что «не позволят ни по какой причине расторгнуть связи мира и дружбы», которые связывали их с Металлами. Но даже тогда Гарднер не отчаялся. Бэкр все еще тепло относился к нему, и он все еще оставался человеком, которым восхищаются, и долгожданным гостем в великосветских кругах и в офисах Льюиса. Он нашел богатого молодого человека, Лафоллетта, главу Чикагских офисов «Транко», который выражал глубокую преданность лунной свободе. Казалось, что «Транко» собирается помочь нам тайно, если не осмелится сделать это открыто.

Однажды, после того как Гарднер побывал на некоем секретном тайном совещании в офисах Льюиса, он возвратился в обиталище Бэкра, где я его ждал, с довольной улыбкой. В ответ на мой нетерпеливый запрос он сказал:

— Ничего определенного. Но есть шанс, который даст Луне козырь в рукаве. Вы помните войну двадцать лет назад?

— Я помню. Отец тогда чуть не погиб.