Рождение новой республики

— Тогда вы знаете, что «Транко» строила тогда космолеты. Некто, доктор Вардон, продал им изобретение — космический атомный двигатель на золоте. Экспериментальные суда были обнаружены Металлами и уничтожены. Вардон и все ученые, работавшие с ним, были убиты. Тайна открытия, как все думали, умерла с ними… Но Вардон оставил вдову и сиротку дочь. Спустя несколько дней после его смерти они исчезли. Разведка Металлов охотилась на них в течение многих лет, и чиновники «Транко», подозревая кое-что, присоединились к поиску… До недавнего времени не было известно, почему Металлы так желали определить местонахождение матери и девочки. Но в прошлом году Льюис получил сообщение от Лероды Вардон, которая утверждает, что была дочерью погибшего ученого. Она заявила, что владеет тайной золотого «атомного джета», и предложила продать это. Льюис встретился с ней и убедился в том, что она та, за кого себя выдает, и что она имеет то, о чем заявляет… Кажется, вопрос был поднят перед Советом Директоров на секретной сессии. Помня их предыдущий опыт с изобретением, они побоялись сделать попытку использовать разработки Вардона. Они пытались получить технологию, но девушка хотела миллион — тайна стоила в тысячи раз больше — но бедное Собрание, не смея использовать тайну после того, как они купят её, предложило не больше, чем полмиллиона. Ничего не вышло из этого, за исключением того, что девушке назначили хорошее содержание, чтобы воспрепятствовать ей попытаться избавиться от тайны в другом месте… И, Джон, Лерода Вардон находится в Нью-Йорке. Льюис принял меры, чтобы Бэкр и я встретились с ней завтра. Возможно, что мы сможем получить открытие, если у нее действительно есть эти разработки. И если мы получим его, мы сможем построить на Луне нормальный космический флот. А как только у нас будет флот, корпорации Земли будут разговаривать с нами совсем по-другому!

На следующий день мы вылетели к одному из больших зданий на Лонг-Айленде — тому самому, где мы с Гарднером покупали одежду. С Бэкром в качестве гида, мы спускались на лифтах, скользили вниз на эскалаторах, и, наконец, остановились перед дверью в конце зала, расположенного под водой, с огромным прозрачным окном, через которое можно было любоваться удивительным миром морских глубин. Бэкр нажал кнопку, и большая дверь распахнулась. Мы ступили в вестибюль, где наш гид оставил нас, в то время как он ушел в следующую комнату. Через несколько минут он возвратился и позвал Гарднера, они удалились вдвоем. Я пока не был включен в круг избранных; и я оставался один, сгорая от желания увидеть таинственную Лероду Вардон.

Наконец дверь распахнулась снова, вошли Бэкр и Гарднер. Гарднер говорил, оглядываясь назад, безнадежным тоном:

— Нет, Луна не может заплатить миллион.

Тогда я услышал голос, дрожащий от боли и гнева:

— Но это стоило жизни моему отцу и матери. Из-за этого я стала изгоем, бездомной странницей, преследуемой шпионами. И мне нужны эти деньги…

Этот голос был знаком мне. Звук этого голоса заставил сжаться мое сердце. Не соображая, что делаю, я оттолкнул Гарднера и Бэкра и кинулся в дверь.

Передо мной стояла Мэри Джонс. Красивая, как всегда, она была высокой и cтройной. Ее овальное лицо выражало теперь радость и смущение, и слезы сверкнули в ее глазах. Она была подобна свежему морскому ветру Земли. Я схватил ее белые предплечья, заглянул в ее темные, бездонные глаза. Сначала она отпрянула в удивлении. Тогда внезапный свет недоверчивой радости вспыхнул на ее лице, и она прошептала:

— Ты!

Ее руки дрожали в моих руках. Она закрыла глаза. А потом она внезапно отстранилась, вырвалась из моих объятий. Я застыл, безмолвный, смущенный и потрясенный до глубины души.

— Господин Адамс, я рада… — начала она формальным тоном, но сбилась и застыла передо мной, со слезами на глазах, смущенная не меньше, чем я сам. Я протянул к ней руки. Она протянула свои тонкие белые руки мне навстречу, нерешительно, словно нащупывая путь через облако слез. Я схватил их, привлек ее к себе. Она дрожа, кинулась в мои объятия…

Несколько минут спустя мы сидели вместе на диване в небольшой гостиной. Я не знаю, как долго Гарднер и Бэкр ждали снаружи, прежде чем рискнули войти и прервать нас.

Тогда Лерода Вардон преобразилась в очаровательную хозяйку. Она подошла к пульту на стене, нажала кнопки, и из трубы доставки появился поднос с восхитительным угощением. Я признаюсь, однако, что имею смутное представление о том, чем были те деликатесы; я не помню, смог ли я оценить их по достоинству.

Наконец мы уехали, но только тогда, когда она пообещала пойти со мной в один из дворцов удовольствия.