Рождение новой республики

Я вышел из клети и поднялся вверх по короткому тротуару через большой клапан на поверхность. Еще раз я рассматривал город своей юности. Мерцающие стены высились, возможно, на расстоянии в пять миль на западе. Город был круглым и компактным, многоэтажным. Он был сформирован, как большой круглый диск, вставленный в оправу кратера, и, мерцая в ярком солнечном свете, походил на большую серебряную монету.

Богатые шахты, где добывалось все богатство, питавшее этот поразительный город, скрывались в кратере за мрачной круглой стеной, высящейся за блестящим куполом. Я смотрел на город, ощущая гордость. Это всё было наше. Мы сделали это. Когда отец приехал сюда, это место было голой пустыней. Все это он построил. Я помог ему; часть этого была делом моих рук.

В новом тропическом шлеме и белой униформе, я поспешил через пять миль голой пустыни в город под палящими лучами солнца полудня. Я пошел сразу в офис отца и обнаружил его за большим столом, заваленным бумагами. Я знал, что он выполняет больше работы, чем позволяет его возраст; но его тонкие плечи были прямыми, и его синие глаза горели энтузиазмом. Он был, как всегда, рад видеть меня. Он сказал мне, что Дженкинс прибыл, с его неизбежными «депешами от Уоррингтона». И мать прибыла с ним. Это была трудная и рискованная поездка. Старый разведчик не желал брать ее; она была вынуждена просить Уоррингтона, чтобы тот отдал прямой приказ. Когда отец и я пошли домой, она была торжествующей, счастливой и улыбающейся, хотя усталость поездки уложила ее в кровать на день или два. Я в шутку ругал ее за ее смелость, она сказала, смеясь:

— Я могу быть похожа на увядшую старую леди в лаванде, Джон, я — женщина, и я хочу оставаться ей! Ты думаешь, что я хотела остаться в Теофиле, когда у меня есть шанс быть со всеми вами?

Дженкинс, увы, не принес хороших новостей. Армия выступила из Колона под руководством генерала Холла в сторону Нового Бостона в начале лунного дня с целью соединения с Уоррингтоном. Холл был встречен объединенной силой трех космических кораблей и пяти тысяч негров под руководством Мэйсонби и ордой селенитов из племени Оссинэ, объединившейся с земной солдатней. Холл был наголову разбит и отступил с жалкими остатками армии. Четыре тысячи мертвых остались на поле боя — их тела были сожраны селенитами. Тогда силы Мэйсонби с военными кораблями, неграми и «лунными телятами» обрушились на небольшой центр горной промышленности Кирби-Пик. Городок пал после короткой, но отчаянной схватки. Из двух тысяч жителей только горстка избежала общей резни. Оборудование для горнодобывающей промышленности и склады металлов были разграблены, а жилые здания и здания шахты разрушены дезинтеграторами.

Другая большая армия врага, действующая из Нового Бостона как центра, встретила Уоррингтона в сражении между этим городом и Теофилом. В то время, как бой стал затяжным, Уоррингтон потерял несколько тысяч человек, много оборудования и был вынужден отступить при появлении шести судов флота Гумбольдта.

После нескольких счастливых часов с моими родителями я возвратился к новым лабораториям в пещере, чтобы приступить к экспериментальной работе над новым оружием. Замечательные успехи были сделаны за дни моего отсутствия. Некоторые из новых фабрик уже работали, производя оборудование для постройки кораблей.

Недели прошли — недели утомительных потерь, медленного и болезненного, тяжелого труда. Медленно мои усилия рождали оружие, не уступающее орудиям крейсеров Металлов. Медленно большие сферические корпуса наших судов росли над озером — пока только корпуса, без двигателей и без оружия.

Уоррингтон, после его поражения, отступил в Теофил. Однако вскоре он снова перешел в наступление, как сообщил нам неугомонный Дженкинс. Я ещё раз попросил Гарднера о зачислении на новый флот. Однако всякий раз он отмахивался. Но в этот день Дженкинс явился с депешами. Он принес новости о том, что Уоррингтон встретил Гумбольдта снова и победил его, отыграв все, что он проиграл в предыдущем сражении, и даже больше. Вся Луна радовалась победе.

После того как Гарднер прочитал депеши и отослал Дженкинса назад с нашими сообщениями относительно продвижения работ, он принес мне желтый конверт. Конверт был адресован Джону Адамсу и маркирован как корреспонденция «Особой важности». Он всегда подтрунивал надо мной и моем желании отправиться на Землю. Теперь он серьезно сообщал мне, что мне приказали возвратиться в Теофил, возобновить службу на должности инженера-атташе.

— Уоррингтон планирует большой удачный ход, совместно с небольшим флотом Доэна, — торжественно объявил он. — Он хочет видеть вас, чтобы вы помогли ему спланировать временные укрепления.

— Очень хорошо, сэр, — согласился я, пытаясь скрыть разочарование.

— Я надеялся быть назначенным на флот, — добавил я, не удержавшись.

Вслед за этими моими словами старик расхохотался. Потом прошептал мне прямо в ухо:

— Как будто я не знал! И я знаю, почему вы так беспокоитесь! Ха! Ха!

Ошеломленный и удивленный, я открыл конверт. Я прочитал: