Рождение новой республики

Час спустя мы снизились перед стенами Огненного Пика. Стеклянная броня купола зияла рваными ранами бомбардировки. Но аварийные команды уже восстанавливали её. С несколькими из офицеров, у которых были друзья или родственники в городе, я поспешил войти через воздушный шлюз.

Нетерпеливая толпа ждала нас, возбужденная и ликующая. Дженкинс суетился, чтобы приветствовать меня. Я нашел отца, с утомленным взглядом, несмотря на его счастливую улыбку, с матерью, опирающейся на его руку. Она смеялась от радости, когда я обнял её, но я видел следы слез на её щеках.

Однако прежде, чем мы оставили судно, мы получили приказ от адмирала Доэна:

Стартуем к Земле через четыре часа. Будьте на борту в 14:35.

Глава XXI. Лафоллетт

Часы пролетели как секунды, пока не пришло время вернуться на борт «Кометы». Все население города, все еще в безумии истеричной радости, кричащей толпой прощалось с флотом, который спас их. Я видел команды работников, восстанавливающих разрушенные стены и башенки; и другая бригада орудовала дезинтеграторами, открывая заваленную шахту, ведущую в большую пещеру.

Дженкинс, хотя и стоял на ногах нетвердо, вследствие активного участия в праздничном банкете, пришел пожелать мне хорошего рейса. Он стал красноречив, и даже всплакнул при нашем расставании. Валенсия и Том пришли, чтобы проводить меня. Том, высокий, загорелый молодой, выглядел странно с розовым младенцем на руках. Отец сжал мою руку; затем, не в силах хранить показное спокойствие, обнял меня. Мать, как всегда при расставании, попыталась скрыть слезы; она хотела казаться веселой и улыбающейся. Ее последние слова были веселой шуткой, хотя ее голос норовил сорваться в рыдание.

Я оставил их и поторопился пройти через шеренги солдат, которые охраняли корабли. Лифт принес меня в гигантскую серебряную сферу нашего флагмана — «Кометы». Несколько минут спустя я стоял на мостике, имея статус пассажира, и наблюдал, как город уменьшается и исчезает в бурном каменном хаосе кратера и равнины, которая стремительно сворачивается в изъязвленную кратерами, серебряную сферу Луны за кормой. Мы стартовали почти на пределе наших генераторов. Скоро Луна стала всего лишь огромным шаром позади нас, а вокруг небо было совершенно черным, и усыпано алмазными звездами. Я подошел к другому иллюминатору и увидел Землю — бледной мягкой сферой туманного зеленого цвета, с оправой белого блеска и темным полушарием, обрисованным в общих чертах в бледном розовом свете. А потом я вспомнил о девушке, которая ждала меня где-то на той туманной, голубовато-зеленой сфере, и, покинув мостик, отправился в свои каюту, где мог послушать ее голос.

Я вновь услышал ее ясные, сладкие слова:

— Я буду всегда думать о тебе, Джон. Я буду надеяться снова увидеть тебя, пока есть надежда. Я буду ждать. Я должна продолжать скрываться. Но мой радиорегистратор будет всегда настроен на частоту 5.678 м. Если ты когда-либо вернешься, настрой передатчик на эту волну и скажи мне, куда приехать. Знай, что я люблю тебя! Навсегда твоя. Лерода.

Странно, но ее слова довели меня до слез…

В рекордное время мы достигли Земли. С новым двигателем мы были в состоянии ускориться за несколько часов до предела скорости, которую рассматривают как безопасную в пространстве, наполненном метеоритами. И с нашей большей мощностью, расходуемой на торможение, и более отзывчивыми средствами управления, корабли могли гораздо лучше маневрировать, избегать столкновений с метеоритами, и мы были в состоянии превысить обычную скорость. Мы стартовали пятого мая; и ночью на двадцать первое мая мы вошли в атмосферу Земли.

Во время рейса я наслаждался общением с Полом Доэном. Разум его был столь же могучим, как его стройное и спортивное тело. Пока мы сидели за столом, я упивался его неистощимым остроумием, и часто он находил время для игры в шахматы, для оживленного обсуждения последней стереодрамы с Земли, или некоторого принципа философии, или даже для научных гипотез относительно будущего расы — он был почти энциклопедистом в широте кругозора. Помимо должностных обязанностей адмирала, Доэн взял на себя обучение наших канониров; он провел много времени, сочиняя монографию о сложной трехмерной тактике космической войны, и проводил долгие часы со мной в планировании доставки Лафоллетта и его войск, а также снаряжения на борту кораблей флота.