Рождение новой России

«Немалые грабительства имущества и обиды причинили» богатым казакам зимовники, рыболовы и бедные казаки в Великом Луге в 1764 г.

В декабре 1768 г. серомаха с целью «достойных казаков всех побить до смерти» подняла восстание в самой Сечи. «Серома» разгромила дома богатых казяков, освободила из тюрьмы гайдамаков. Восстание удалось подавить скоро, но спустя несколько месяцев серомаха уже жгла зимовники богатых казаков в степи, а еще спустя некоторое время началось волнение Корсунского куреня в Сечи.

Как видно, в движении запорожской серомахи все время сквозит мотив защиты гайдамачества и гайдамаков. Чем же было гайдамачество, кто такие гайдамаки?

Чаще всего гайдамаки являлись выходцами из запорожской серомахи, но немало среди них было беглых крестьян и солдат. Во главе гайдамацких отрядов — «ватаг» — обычно стояли запорожцы. «Ватаги» гайдамаков то собирались, то рассыпались, то снова собирались, не имея ни постоянного состава, ни определенного места действия. «Гайдамаччина» охватила Волынь и Подолию, Гетманщину и Слободскую Украину.

Движение гайдамаков было антифеодальным. Гайдамаки выступали против любого феодала, любого пана, на каком бы языке он ни говорил: украинском, польском, русском. В движении гайдамаков много общего с действиями «разбойных партий» в России. Поэтому-то в официальной переписке они именуются «ворами», так же как и их русские братья по классовой борьбе.

Гайдамацкое движение трудно было искоренить польским и русским властям и запорожской старшине потому, что оно порождено украинским народом, пользовалось его поддержкой и в народе черпало силы для борьбы. Гайдамак знал, что в любой крестьянской хате он получит кусок хлеба, приют, одежду. Почти каждый серомаха побывал в гайдамаках или ждал случая, чтобы уйти в гайдамаки. Гайдамацкие «ватажки» Донец, Варакута, Бурило, Байдак пользовались огромной популярностью. Особенно популярным был гайдамацкий вожак Семен Гаркуша, чьи отряды действовали на территории Левобережной и Слободской Украины с 1768 по 1784 г.

Большой активностью отличалось гайдамацкое движение в 60-х годах на территории Изюмского и Ахтырского полков Слободской Украины. В 1766 г. в районе Змиева и Водолаг действовал гайдамацкий отряд Носа, через запорожца Ковтуна связавшийся с местным крестьянством. Когда в 1768 г. вспыхнуло крупнейшее гайдамацкое движение — колиивщина, охватившее всю Правобережную Украину вплоть до границ собственно Польши, напугавшее не только польских панов, но и екатерининских вельмож, в нем приняли участие беглые русские крестьяне, солдаты, посадские люди, донские казаки — Максим Поздняков, Иван Тимошин, Иван Сурмин, Илья Чистяков, Григорий Данилов и др. В свою очередь, разбитые «колии», спасаясь от невероятных жестокостей панов, потянулись в Россию. В 1770 г. на Иргиз пришли гайдамаки Цыган и Стороженко, угрожавшие перебить у себя на Украине всех панов, после чего они «и москаля (т. е. русского помещика. — В. М.) не забудут».

В 1772 г. на том же Иргизе запорожец Дударенко вспоминал, как «колиев» «российское начальство на кобылу клало», в ответ на что услышал от казака Заброды: «Всех российских людей, да и казаков донских, також и яицких, буде одной мыслью бунт учинят, на кобылу не положишь».

Заброда был прав. Придет пора, когда поднятое яицкими казаками восстание перерастет в крестьянскую войну, в которой примут участие не только казаки — сыны Седого Яика, но и Дона, Волги, Днепра.

Лекция 9 Движение среди казачества. Восстание яицких казаков

Начиная с первых лет XVII в. в классовой борьбе в России огромную роль играло казачество. Казачество выступало застрельщиком всех трех крестьянских войн. Это обусловливалось и происхождением, и социальной природой казачества. Казаки — плоть от плоти и кровь от крови простого народа, крестьян и работных людей, бурлаков и солдат, посадских людей, потомков «старых служб служилых людей». Казачество породил беглый люд и в первую очередь беглое крестьянство.

Далеко не каждый беглый, устремлявшийся в казацкие земли, на Седой Яик и Терек, на «ясные зори, тихие воды», в Запорожскую Сечь и на Тихий Дон, приют основной массы беглых русских людей, достигал этих обетованных краев, где он мог, наконец, зажить той вольной, казацкой жизнью, о которой мечтал в родной деревушке; не каждый становился казаком.