Рождение русской словесности

Всякий христианский город, сколь бы он ни был скромен, есть «икона» Рая, Небесного Иерусалима, устроенной Богом вселенной-ойкумены и всего мироздания. И если такой же иконой является вселенская Церковь как общность всех верующих, то это означает, что символы «града» и «церкви», однородные по своему смысловому наполнению, имеют тенденцию переливаться друг в друга, что мы и наблюдаем в символике Оранты и надписи над ней. В свете истории софийной эмблематики становится понятным, что значат «Богородица», «город», «стена» и каким образом эти символы могут быть приравнены друг к другу.

Богородица есть «град», ибо её целомудрие символически связано с целостностью, неприступностью и упорядоченностью города. В византийском песнопении, дошедшем под именем Романа Сладкопевца, но, возможно, ещё более древнем, Богородица именуется «двенадцативратным градом» Апокалипсиса, и перед нами вскрывается глубокая внутренняя необходимость той аналогии (Псевдо-Ареопагитова), которую Иларион в цитированном выше отрывке проводит между Богородицей и городом Киевом: «Да еже целование Архангел даст Девици, будет и граду сему. К оной бо: радуйся, обрадованне, Господь с тобою! К граду же: радуйся, благоверный граде, Господь с тобою!»[97] В этом мире представлений духовность оборачивается материальной силой, а материальная сила позволяет сбыться духовному смыслу. И для этого сопряжения, в котором «горнее нисходит к дольнему», а «дольнее восходит до горного», у русских адептов греко-христианского любомудрия было одно слово — София-Премудрость[98].

Среди творений Отцов Церкви, получивших широкое распространение на Руси, необходимо назвать «Златоструй» («Златоуст») и «Маргарит». «Златоуст» (собрание проповедей Иоанна, константинопольского патриарха, прозванного Златоустом), появился на Руси в болгарском переводе под названием «Златоструй». «Златоструй» представлял собой сборник поучительных слов и бесед, расположенных по неделям, от недели Мытаря и Фарисея до недели всех святых включительно, преимущественно авторства Иоанна Златоуста. «Златоуст» был очень популярен и часто цитировался, иногда его читали в церквях вместо проповедей.

Творения Иоанна Златоуста широко использовались и в самой греческой литературе в различных сборниках, извлечениях, катенах[99]. Пролог к «Златоусту» посвящён прославлению болгарского царя Симеона, испытавшего все книги божественного писания и уразумевшего их мудрость.

Стоит отметить, что по приказу Симеона в 892—927 годах был составлен сборник слов Златоуста, который затем попал и на Русь под названием «Златоструй». «Златоструй» объединял 136 слов, выбранных из разных бесед Златоуста. К той же древнейшей поре болгарской письменности относится составление другого сборника слов Иоанна Златоуста, так называемого «Учительного Евангелия», также перешедшего на Русь.

Особо стоит поговорить об агиографической литературе, также очень полюбившейся на Руси. К обширному отделу житий святых примыкают Прологи и Патерики. Прологи, по сути своей, — сборники в извлечениях житий святых, известные под названием «Синаксари». Одним из существенных отличий славяно-русского Пролога от византийского «Синаксаря» является наличие в Прологе назидательного элемента, состоявшего из отдельных учительных слов и поучений. Очень рано на Руси стали известны Синайский и Азбучный патерики (сборники изречений Святых отцов Церкви), их влияние обнаруживается на отдельных памятниках русской письменности XI—XIII веков. Благодаря греческим патерикам возникли и оригинальные патерики, самые первые из них — это Киево-Печерский и Соловецкий.

Наибольшей популярностью в Древней Руси пользовалась литература, которая позволяла читателю познакомиться с книгами Священного Писания в извлечениях. Такими собраниями извлечений из библейских книг и церковных чтений стали Паремейники.

Пространные извлечения из Священного Писания с комментариями были также помещённых и в Палеях. На Руси имели хождения как исторические Палеи — переводные, так и оригинальные — толковые. Историческая Палея дошла до нас более чем в полутора десятках списках, что свидетельствует о её широком распространении на Руси. При этом Толковая Палея — уникальный памятник древнерусской словесности, созданный в начале XI века и являющийся своеобразной энциклопедией по всем областям знаний, — известна современникам всего лишь по двум спискам. Палеи читались вместо библейских книг Ветхого Завета. Это были весьма своеобразные библейско-апокрифические сборники с множеством экзегетических, полемических, исторических и естествоведческих по своему содержанию вставок.