Рождение советской женщины. Работница, крестьянка, летчица, «бывшая» и другие в искусстве 1917–1939 годов

Одним из значимых направлений деятельности женотделов, предложенных Александрой Коллонтай, была кампания по освобождению женщин Востока, или, на партийном сленге, «восточниц» — женщин Поволжья, Центральной Азии и Кавказа. Термины «восточница» или «националка» использовались в документах и партийной печати примерно до 1930–1933 гг., когда деятельность женотделов угасла. Программа «освобождения» от национальных традиций XIX века была частью ленинской колониальной политики, в которой, с одной стороны, декларировалось полное избавление от национальных конфликтов, но с другой — закреплялась и насаждалась наднациональная советская идентичность, девальвирующая и подчиняющая русскоязычному «центру» локальные культуры[76]. Серия «Труженица Востока», издаваемая ОхМатМладом в 1920-х гг., охватывала максимально широкий круг национальностей: азербайджанка, афганка, армянка, башкирка, бурятка, вотячка, зырянка, кабардино-балкарка, казачка, калмычка, камчадалка, китаянка, курдская женщина, марийка, мордовка, таджичка, туркменка, турчанка, чувашка, узбечка, черкешенка, якутка и др. При этом обобщенный «Восток» противопоставлялся Центральной России и, может быть, даже конкретнее — Москве и Ленинграду как символам прогрессивного «Запада». Как и в случае с крестьянкой, одним из основных направлений партийной работы с «восточницей» была антирелигиозная пропаганда.

Les Saisons Soviétiques

При том что «освобожденная женщина Востока» должна была стать эмблемой советской эмансипации, из всех версий «новой женщины» она на протяжении десятилетий оставалась самой архаичной, прочно наследуя экзотизированным типам XIX века. В галерее скульптурок Натальи Данько образы «восточниц» лишены современных атрибутов, которые отличали городских персонажей: в них, скорее, узнается эстетика дягилевских балетов. Таковы чернильница «Игра в шашки» (1920-е), молочник «Голова восточной красавицы» (1920-е), статуэтка «Восточный танец» (1927), корпус для часов «Узбечка с плодами» (1930-е), письменный прибор «Обсуждение Сталинской конституции в колхозе Узбекистана» (1936) и др. Выделю фигурку «Пробуждающийся Восток. Турчанка», выполненную художницей в связи с Первым съездом народов Востока, который прошел в Баку в сентябре 1920 года. Девушка в узорчатых шароварах и золотых туфлях, в светлом платке, окутывающем голову, сидит на ковре со скрещенными ногами: она неуверенным движением касается прозрачной чадры, закрывающей нижнюю часть ее лица, словно хочет ее снять. Мы видим только густо подведенные глаза и таинственную улыбку. Верхняя часть ее одежды представляет собой короткий пестрый лиф, скрепленный пряжкой на животе и полностью обнажающий грудь. Плечи и запястья украшены золотыми браслетами, на коленях — газета с лозунгом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь».

Пробуждающийся Восток. Турчанка. ГМЗ «Кусково»

Фото «Освобожденная Октябрем». Журнал «Делегатка», 1927, № 22

Хотя этот ориентальный и эротический образ мало напоминает политический призыв к освобождению женщины из пут религиозного брака (и тем более к деколонизации), он не был далек от риторики самих съездов, где уничтожение чадры или паранджи стало главным символом искоренения шариата. «Проведя серьезную организационную работу среди этих женщин, Коллонтай привезла некоторых из них на съезд в Москву, где экзотические гости перед удивленной публикой сорвали со своих лиц покрывала. Критикуемая некоторыми соратниками за исключительную театральность, Коллонтай сказала Луизе Брайант, что любая новаторская работа театральна. Не в первый и не в последний раз женская одежда рассматривалась как порабощающий, сексистский фетиш, а снятие этого покрова стало излюбленным жестом при вступлении в общество свободных женщин Советского Востока»[77]. К концу тридцатых театрализация и экспортный характер «восточного» политического сюжета лишь усилились. Например, в 1939-м на Красной площади прошли синхронные танцевальные представления узбекских спортсменок, которые падали на колени перед трибуной, поднимая высоко над головой отброшенные покрывала. Отснятые Александром Родченко кадры вошли в англоязычный парадный альбом «Шествие юности» с велеречивым комментарием: «With flying scarfs, with the tyubeteikas (oriental skullcaps) of fertile Fergan, with little baskets of cotton on their breast and their ebony hair streaming in fine closely-plaited dresses, march the free daughters of Soviet Uzbekistan»[78].

Фото инструктора женотдела Самаркандского обл. комитета партии тов. Шакировой. «Женский журнал», 1928, № 2