Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию

Причин радоваться у Пинкуса было бы больше, имей он в эновиде финансовую выгоду. Но он никогда не стремился получить патент на изготовление таблетки. Возможно, сейчас, когда она выходила на рынок, он и хотел бы пересмотреть свое решение, но никакие намеки на это не просочились в его письма или протоколы встреч с советом директоров Вустерского фонда. Никто из его родственников и друзей ни разу не слышал от него жалоб на упущенную возможность обогатиться. За годы, что шла разработка таблетки, руководство «Планирования семьи» и Вустерского фонда не раз поднимало вопросы о правах на патент. Они мудро предвидели, что, если Пинкусу все удастся, таблетка сможет приносить миллионы долларов. Но Пинкус эти разговоры не поддерживал. Он не считал, будто что-то изобрел. С его точки зрения, его идея – как и идея Джона Солка и многих других ученых – основывалась на мыслях и вкладе огромного множества других людей. По его логике, ничего нового в таблетке не было; слегка улучшили природу и дополнили собственные функции организма.

Известен знаменитый ответ Солка на вопрос Эдварда Р. Марроу, заданный вскоре после выпуска его вакцины от полиомиелита: «Кому принадлежит патент на эту вакцину?»

– Ну, людям, я бы сказал, – ответил Солк. – Патента нет. Как можно запатентовать солнце?

Пинкус, почти без сомнений, слышал великодушные слова Солка, и в последовавшие годы, когда таблетка стала приносить невероятный доход, говорил нечто похожее, утверждая, что ему и патентовать-то нечего. «Не забывайте, что мы, работники фонда, не изобрели таблетку, – говорил он. – Мы только усовершенствовали формулу».

Конечно, это было правдой лишь отчасти. На самом деле Пинкус с самого начала знал, что действующее вещество эновида разработал «Сёрл». Знал он и то, что другие компании придумывают свои варианты, каждый – немного иной. Он мог попытаться запатентовать собственную пропорцию эстрогена и прогестерона в таблетке, но это было бы непросто, учитывая, насколько тесно он сотрудничал с «Сёрлом». Еще на заре карьеры Пинкус решил для себя, что наука важнее денег. Ему нужны были деньги на развитие Вустерского фонда и зарплату коллегам, и эти деньги он добывал напористо, но никогда не проявлял интереса к возможным финансовым выгодам от результатов работы. Во многих смыслах он оставался той же чистой и романтической душой, что и в молодости, когда писал сентиментальные любовные стихи и мечтал сделать мир лучше.

С другой стороны, совершеннейшим альтруистом он тоже не был. «Сёрл» частично платил ему жалование и щедро поддерживал Вустерский фонд. Без помощи компании, а особенно без бесплатных поставок прогестерона и прогестинов, работа Пинкуса могла и не увенчаться успехом. Кроме того, Пинкус был вкладчиком «Сёрла», и если стоимость акций компании росла, он получал прямую выгоду, хотя резкого взлета стоимости акций сразу после одобрения эновида и не случилось.

• • •

Как только одобрение было получено, «Сёрл» отправил армию торговых представителей – в фармацевтической индустрии их называли «детализаторами» – в мир, встречаться с врачами и уговаривать их прописывать новые таблетки. До начала пятидесятых двадцатого века, чтобы получить рецепт на лекарство, нужно было чем-то болеть. Но потом стали появляться препараты, которые не то чтобы лечили заболевания, а скорее снижали возможные факторы риска, например, порока сердца или инфаркта. Какие пациенты получат доступ к препаратам, решали врачи, а значит, «детализаторам» требовалось создать у врачей впечатление, что предлагаемый препарат можно выписывать свободно. Временами фармкомпании слишком уж заваливали врачей письмами о своих новых продуктах, но ожидалось, что «детализаторы» сумеют до них достучаться и заставить услышать то, что нужно. Врачи, сохраняя здоровый скепсис, все же полагались на представителей компаний как на важный источник информации о новых лекарствах. Для эновида «Сёрл» произвел двенадцатистраничный буклет с подробной информацией о клинических испытаниях, токсикологических отчетах и результатах экспериментов на животных. В служебной инструкции «Сёрл» призывал «детализаторов» «опустить все минусы и убедить врачей начать выписывать эновид СЕГОДНЯ ЖЕ». Вопросов, касающихся рака, тошноты и религии, стоит избегать, говорилось в инструкции. Лучший способ убедить врачей – напомнить им, что пациенток, принимающих таблетки, можно обследовать ежемесячно, если того пожелает сама пациентка или врач. Врачи общей практики станут больше участвовать в планировании семьи, к ним будут чаще обращаться. Женщины самого отличного здоровья привыкнут регулярно их навещать. Конечно, это означало деньги – как для врачей, так и для «Сёрла».