Рождение Зимы

— Какая-то женщина, шпионка, подслушивала нас. Я ее выгнал. — Эглисс посмотрел вдаль. — Так, ясно. Положить поперек следа дин хем. Умно. Чья была идея? Совы жаждут крови Лис, но это их отворотит. Пока. Это, конечно, не важно. Я пришел за тобой.

— Я могу умереть, но твоя болезнь глубже, Эглисс. Она тебя разрушит. Ты должен это знать. — Иньюрен закашлялся и почувствовал солоноватый привкус во рту. Горло жгло.

— Пожалуйста, — опять прошептал Эглисс, и на этот раз его голос был ласковым. Иньюрен почувствовал, как чужая воля кладет пальцы на его мысли. Ему очень хотелось сделать так, как просит Эглисс: освободиться от страданий, уцепиться за драгоценную жизнь.

— Ты не властен связать меня своей волей. Тебе не хватит мастерства.

Некоторое время Эглисс стоял, такой же неподвижный, как киринины, и просто глядел. Какая-то облачность, кровавая по краям, мешала Иньюрену смотреть, поэтому видел он немногое, только лицо Эглисса. Ему казалось, что он многое видит на этом лице: застарелый гнев и жажду, но и еще кое-что в глазах и бровях, которые говорили о замешательстве и боли, как у ребенка, который не понимает, почему его отталкивают.

— Последний шанс, — сказал Эглисс. — Я прощу тебе все уколы, если ты вернешься со мной. Учи меня.

— Нет.

Эглисс резко повернулся и отошел. Иньюрен испытал странное чувство облегчения.

— Постой, Эглисс.

Тот оглянулся.

— Рано или поздно они убьют тебя, — сказал Иньюрен. — Белые Совы или Темный Путь, или Крови Хейг. Ты думаешь, что если сможешь играть в их игры, то станешь частью этого всего. Но ты не сможешь, Эглисс. Им не нравится, что ты хочешь стать одним из них.

Эглисс от ярости даже оскалился, выдернул копье из руки ближайшего киринина, шагнул к Иньюрену и вогнал копье ему в живот настолько глубоко, что вошло даже древко.

— Никаких игр, человечишка, — прошипел Эглисс. Иньюрен тяжело откинулся назад. Но Эглисс не дал ему упасть. — Ты как-то сказал мне, что я собака, вообразившая себя волком. Кто я теперь? Волк или собака?

— У тебя сердце пса.

— Очень хорошо. Но эти звери гораздо сильнее твоих.

— Я сделал свой выбор, — пробормотал Иньюрен и почувствовал, как с его губ уходят последние силы и устремляются в морозный воздух. Все оказалось легче, чем он ожидал.

Эглисс плюнул ему в лицо и выдернул копье. Иньюрен упал на бок.

Эглисс отступил на шаг и пробормотал:

— Жаль.

— Кончайте его, — приказал на'кирим на языке Белых Сов. Доля пела в его словах, сообщая приказу такую силу, что не исполнить его было нельзя. Киринины кинулись вперед. Они столпились вокруг Иньюрена, и он исчез в мелькании топчущих ног и безумии копий. Эглисс некоторое время наблюдал за этим, потом повернулся и пошел к своему коню. Вскакивая в седло, он вскрикнул, в крике слышались и боль, и гнев.

Отъезжая, он не оглядывался, но низко сгорбился. Киринины выстроились за ним, и скоро всех поглотил лес. Окровавленное тело на'кирима из Колгласа осталось лежать на мокрой траве в ожидании отвратительных птиц. Только раскатывался грохот водопада.

4. Кар Крайгар