Рожденная умереть (СИ)

— Ага. Она очень яркая и пестрая. Города кажутся пресными и серыми, но люди, нравы, культура и… природа. Это просто завораживает. Но она так… пустынна? Огромная территория с огромными потенциалами, но практически не обжитая. Потратив чертову тучу времени, я добралась до Китая, уже изнывая от голода. Несколько часов из одной страны в другую — и пустыня превратилась в муравейник, в котором никому ни до кого нет дела. Все толкаются, спешат куда-то, не отрывая носов от смартфонов. Место, где можно действительно почувствовать себя одиноким в толпе. А потом я добралась до него. До края света. Ведь за ним я увидела собственную спину, убегающую от своей жизни. В Японии было легко затеряться. Страна похожа на один большой космический корабль. Нигде в мире я больше не видела ничего подобного. Там, в горах, я встретила Мэй. Оборотня, превращающегося в лисицу, там их называют кицунэ, вроде. Она вела тихую одинокую жизнь. За все недели, которые я там провела, она так и не рассказала мне свою историю. Лишь постоянно повторяла, что я должна научиться гордиться своей исключительностью. И то, что таких, как я, больше нет, не делает меня уродом. Но в тонкости моего меню я девушку, естественно, не стала посвящать. Вряд ли она оставалась бы ко мне так же добра. Она была похожа на паука: всегда чем-то занята. Плела корзины, шила что-то из шелка, рисовала или вышивала причудливые цветы на подолах своих кимоно.

— Может, как пчела?

— Нет. Пчелы суетливы. Их трудолюбие спешное. Они без конца мечутся от цветка к цветку, жужжат и создают эффект хаоса, хотя это не так. Паук же просто неспешно плетет паутину. Ему некуда торопиться, и он с трепетом перетягивает каждую ниточку, создавая шедевр. Как и Мэй. Я видела, как она пользуется силами, похожими на гипноз вампиров. Видела, как она разжигает костер, рисуя пальцами причудливые узоры в воздухе над поленьями. Что-то тяготило ее душу, и это было видно в черных глазах. Но она молчала, а я не настаивала.

Я снова остановилась, перебирая в памяти дни в горах с кристально чистым ледяным воздухом. Среди ручейков, вылизывающих камешки до гладкости жемчужных бусин. Среди шелеста необычных деревьев. Среди витающего в воздухе умиротворения, бликующего в солнечных лучах. Мысли о том, что и там я не смогла найти постоянного пристанища, обвилась вокруг моей шеи тугим узлом. Родина садов для медитаций и легенд о том, как гармония с собой и своей душой приводила героев к великим победам, не смогла привести меня к гармонии с моим демоном. Да и стоило ли его вообще воспринимать, как нечто обособленное? Ведь он — это я. То, чем я стала. Оборотни и вампиры схлестнулись в беспощадной схватке в моей крови на остатках того человеческого, что дал мне отец. И их война рвется наружу, захлестывая все новые и новые души смертных в эту бесконечную бойню. В Японии демон исхудал и озлобился, и с каждым днем сдерживать его становилось все сложнее. Я распрощалась с Мэй и вернулась в Токио, где пришлось покормиться, чтобы сохранить контроль над собой. Как бы ни было от этого паршиво, но Верховные оказались правы. Гибриды — вечные рабы своей жажды и неконтролируемой агрессии. И против фактов не попрешь, как бы ни хотелось.

— Чего замолчала-то?

Голос Шона выдернул меня за шкирку из моих раздумий.

— Дальше ты все знаешь. Я вернулась в Штаты, ведь сколько бы я ни убегала, Земля-то круглая. Я бы вернулась к начальной точке рано или поздно.

— Надеюсь, ты не планируешь сделать еще один круг вокруг планеты, чтобы убедиться в этом окончательно?

— Не думаю, что есть необходимость. Мне придется просто принять себя или покончить с собой, — хохотнула я.

— Идиотина.

— Эй, следи за словами. Я могу надрать тебе зад, если не лучше, то точно не хуже, чем два года назад.

— А зубы-то молочные поменялись уже?

— Гаденыш.

— И тебе это нравится.

Я перелезла через стол и уселась на его коленях, обвив шею руками.

— Допустим, что да.

Я прильнула к его губам. Сначала мягко, словно спрашивая разрешения, а потом так же горячо и жадно, как отвечал Шон. Он подхватил меня на руки и отнес обратно в кровать.

Этот номер еще не один час был свидетелем того, как мы изголодались по прикосновениям друг друга. Горничным придется знатно постараться, чтобы замести следы нашей встречи.

***

Я снова проснулась среди ночи. Воющие, молящие о пощаде и вырывающиеся тела в объятиях смерти, посредником которой я стала, будут сниться мне до конца жизни. Смахнув с лица прилипшие пряди, я посмотрела на мирно спящего рядом оборотня. На часах без десяти четыре утра. Ложиться смысла не было и я решила пойти и купить что-нибудь из еды в круглосуточном магазине в двух кварталах от отеля.