Рожденные летать

За спиной у незнакомца были крылья — черные блестящие крылья, примерно таких же размеров и формы, как мои собственные. Он держал их раскрытыми во всю ширь, рюкзак болтался у него на плече. Парень шагал размашисто, шаркая, будто нарочно, ногами и громко шелестя сухой листвой. Луна хорошо освещала его лицо, и я видел, что парень примерно мой ровесник. Бедняга выглядел усталым — я отлично представлял, как нелегко ему приходится. Даже если просто раскинуть в cтороны руки и долго держать их на весу, быстро начинает ломить плечи, и это при том, что в плечах нет новеньких, еще не обретших силу суставов и мышц. Интересно, как долго он так шагает, держа крылья развернутыми? И зачем?

Все эти соображения мгновенно пронеслись у меня в голове. Чувство опасности улетучилось. Я мысленно перевел дух. Парень выглядел безумно усталым, но невероятно решительным. Казалось, он намерен шагать так всю ночь напролет. Он прошелестел листвой под моей веткой, и теперь, видя его спину, я внимательно рассмотрел его крылья. Сомнений не было — они настоящие!

Итак, в этом мире нас уже двое!

Я уцепился руками за ветку, перекатился вниз и, на мгновение повиснув над дорогой, мягко спрыгнул на подстилку из хвои и мха.

Парень замер как вкопанный. Я стоял, с трепетом ожидая, когда он обернется.

Ему потребовалось несколько секунд. Наконец он обернулся. Рюкзак плюхнулся на землю. Он пристально смотрел мне прямо в глаза. Я медленно раскрыл крылья.

— Привет, меня зовут Тейлор.

Улыбка расплылась по лицу парня.

— Слава богу, — едва слышно выдохнул он. — Привет, Тейлор. Я — Мигель.

Глава 6 Тейлор. Двое

Самым диковинным во всей этой, мягко скажем, дикой ситуации, которая, как я полагал, уже дошла до предела своей дикости, оказалось охватившее меня невероятное чувство облегчения: выходит, я не единственный на всем белом свете чудак, у которого вдруг выросли крылья.

Мы нашли убежище: нечто вроде грота у подножия крутого каменистого холма. Грот был не настолько глубок, чтобы назвать его пещерой, но все же достаточно вместителен. К тому же он находился поодаль от туристических троп, поэтому мы сочли возможным развести внутри небольшой костер. Мы с Мигелем рассказали друг другу наши истории — сначала торопливо и сбивчиво, в общих чертах, затем спокойнее, с растущими доверием и откровенностью. За разговором ночь пролетела незаметно, мы оглянуться не успели, как небо на востоке уже посветлело.

Слушая рассказ Мигеля о попавших в Интернет видео с закрепленных у меня на руке и на шлеме камер, я думал, что сгорю от стыда. Мне хотелось втянуть голову в плечи и зажмуриться.

— Не могу поверить… мои друзья… родители… они видели все это. — Я внутренне содрогнулся.

— Я-то думал, что рождение моих крыльев было мучительным, — усмехнулся Мигель. — По крайней мере, кроме меня самого, никто больше не мучился.

— Рождение крыльев?

— Ну да. По-моему, это самое точное выражение, — снова хмыкнул Мигель.

— Пожалуй, — согласился я. — Ты уверен, что все еще хочешь иметь дело с человеком, опозорившимся на весь белый свет? — поддел я Мигеля. — Хорошо, что я оставил свой мобильник дома. Вот уж точно, меньше всего мне хотелось бы видеть сюжет… кхе… о рождении крыльев. — Я снова поежился, представив, какой шум поднялся в Интернете после появления моих видео. — Сдается мне, что одинокая жизнь в лесу вдали от цивилизации — не такая уж плохая штука, — пошутил я.

— Кстати, об одинокой жизни вдали от цивилизации… — Мигель кинул на меня быстрый взгляд. — Думаю, что большинство людей в Интернете наблюдали за тобой просто от нечего делать, но не удивлюсь, если вскоре появятся настоящие охотники за «мальчиком с крыльями». Вскоре — это уже сегодня.

Я уставился на Мигеля.

— Какие еще охотники?

— За твое возвращение в цивилизацию назначена награда.

— Кем? Надеюсь, не моими родителями!

— Нет, конечно. — Мигель покачал головой. — Какая-то частная компания, названия они не сказали. Дай бог, чтобы эти люди действовали из лучших побуждений.

— Не уверен. — Я тоже покачал головой. — А что с тобой? Тебя кто-нибудь разыскивает?

— Никто о моих крыльях не знает, по крайней мере никто из живущих. И на этом свете не осталось ни единого человека, кого волновало бы, где я и что со мной, — ответил Мигель.

— А как же твой отец?

Мигель опустил глаза и уставился на остывающий пепел костра.

— А что мой отец?

— Он жив? Ты ни разу о нем не упомянул. — Я откинулся назад и привалился спиной к стене грота — от долгого сидения на земле затекли ноги и ломило поясницу.

Мигель не отвечал и не отводил невидящих глаз от потухшего костра. Он машинально выудил из ворота рубашки деревянный крестик на черной тесемке и зажал его в кулаке.

— Мигель, — позвал я своего нового друга.

Мигель поднял глаза. Его взгляд не сразу сфокусировался на мне.

— Не знаю. Возможно, он умер. Хотя вряд ли. Я ничего не слышал о нем последние пять лет.

— Почему?

Мигель пожал плечами, и его сложенные за спиной крылья точь-в-точь повторили движение, словно отражение в зеркале.