Рожденные в пламени

Т'келл, не колеблясь, бросился в бой и ощутил, как наконечник копья впивается в плоть...

Циклоп, пронзенный метром стали, заревел еще громче. Он забился в агонии, чуть не стряхнув Т'келла, но тот крепко вцепился в древко, хотя уже не доставал ногами до земли. Второе чудовище попыталось схватить его мясистыми лапами. Легионер выхватил из информационного потока сияющий меч.

Один удар клинка отсек кисть циклопа. Темная жидкость хлынула из обрубка со звуком, похожим на механические помехи. Циклоп начал съеживаться и упал на колени, а Т'келл, отпустив копье, взял меч обеими руками и отрубил чудовищу голову.

Легионер развернулся и увидел, что первый циклоп избавился от копья. Он переломил его пополам, и обломки рассыпались фрагментами взломанного кода. Но Т'келлу оно уже не было нужно. Циклоп, мстительно сверкая глазом, ринулся вперед, а меч начал разгораться все ярче...

Клинок сжег чудовище, сначала ослепив его, затем испепелив плоть до самых костей, пока не осталась только каркасная модель, обвалившаяся под тяжестью собственной нарушенной логики.

Пыль после уничтожения циклопов еще несколько секунд кружилась в воздухе, а затем была втянута ненасытным информационным потоком, питающим грозу.

Ворота открылись настежь, как только Т'келл подошел к ним вплотную.

Оставался только шторм, и, едва переступив порог, легионер сразу ощутил присутствие машины и увидел громоздкую тень, лишь частично скрытую бурей.

Он шагнул вперед, и шторм его подхватил.

Перед ним возник левиафан с множеством щупалец, из пасти монстра вырвалась молния...

Т'келл держался, несмотря на энергетические выбросы, грозившие выжечь его нервную систему. В потоке враждебного мусорного кода он искал путь к мозгу левиафана и нашел решительного и агрессивного защитника — по сути, орудие поиска и уничтожения противника.

Он атаковал его. Тлеющая плоть отвратительно воняла. Легионер держался, не обращая внимания на невыносимую боль. Держался даже тогда, когда тактильные импланты начали плавиться в гнездах.

А когда его силы были на исходе, он закричал:

— Вулкан!

От доспеха уже поднимался дым. Жар плавил соединения, но Т'келл держался.

Буря била в лицо, молнии молотили по одеянию из шкуры змия до тех пор, пока не показалась обуглившаяся плоть. Меч Т'келла, который он поднял над своей головой, едва мерцал в темноте, нагоняемой щупальцами левиафана, пытавшегося его заглушить.

Он вскричал:

— Вулкан!

И слово обратилось потоком кода, усилившим пламя меча. Оно разгорелось мгновенно.

Свет клинка стал ярким и обжигающим, словно солнце. Он отвел молнии и вобрал в себя ярость грозы. Чудовище было уже близко — вот все, что мог видеть Т'келл. В блестящем огромном глазе он увидел отражение своего обожженного лица. Омерзительное порождение ада должно было сейчас умереть.