Рожденный из камня

— Нарты были истинными нартами, когда среди них не было жадных, корыстных, себялюбивых, когда они знали, что каждый нарт равен другому нарту, когда только правда была на устах у нартов, когда не горем, а величайшим счастьем почиталась смерть за нартскую вольность. В ту пору чинты не осмеливались врываться в наши селения, в ту пору даже небо не смело греметь над головою нарта. Камни скрепляет известь, и они становятся крепостью, которая возвышается над землей. Людей скрепляет правда, и они становятся народом, который высоко держит голову и ни перед кем не склоняет ее. Если вдуматься, то не чинты наши заклятые враги, а неправда и корысть. Дошло до того, что нарт грабит нарта, как это делает Псабыда, а женщина, чьи светоносные руки созданы для добра, помогает ему совершать зло. Вот мое слово, великие нарты: поедем к чинтам, установим между нартами и чинтами мир навеки веков. Пусть чинты вернут нам пленников, пусть люди не продают людей на невольничьих рынках. А мы не будем угонять стада и табуны чинтов.

После долгих споров нарты решили: «Отправимся к пределам чинтской земли с трех сторон тремя войсками. Во главе первого войска поставим Назрена Длиннобородого, во главе второго войска — Батрадза, а третье войско пусть поведет Сосруко». И еще решили нарты: «Прекратят чинты свои бесчинства, перестанут похищать людей и продавать их, как рогатый скот, — хорошо, будет мир. А нет, — будет война, ибо для вольных нартов злейший враг — неволя».

Вот и отправились три войска тремя путями. Войско Назрена Длиннобородого двинулось к стране черноголовых чинтов, войско Батрадза — к державе рыжеголовых, а войско Сосруко — в пределы самого многочисленного из чинтских племен, в государство крохотных чинтов. Крохотны они были, но сильны, и не только числом, но и отвагой, и заслуживали уважения эти маленькие люди, ибо, будучи маленькими, они были честны и трудолюбивы. Как и у нартов, не было у них ни князей, ни больших слуг, ни средних, ни малых, а страна, в которой они обитали, была благословенным краем. Всюду цвели плодовые деревья: самые высокие в мире деревья были у самых маленьких в мире людей! Зеленели в стране крохотных чинтов обширные пастбища, бурно текли многоводные реки. А на поемных лугах умножались тучные стада, паслись неисчислимые табуны коней. И день был хорош в стране крохотных чинтов: долгий, солнечный, не очень жаркий и не слишком прохладный.

Псабыда, не зная о том, что нарты идут на неприятельскую землю тремя войсками, забрался, в поисках добычи, в глубь государства крохотных чинтов. Медленно продвигаясь на усталом коне, он думал:

«Разве справедливо, что крохотные чинты, еле заметные, владеют таким добром? Богатство должно принадлежать только рослому и мощному, и я угоню стада и табуны крохотных чинтов, ибо я — рослый и мощный!»

Псабыда ударил коня поводьями, чтобы тот поскакал быстрее. Поводья разорвались, но конь не двинулся. Псабыда схватил его за гриву и ударил стальной плетью. Плеть сломалась, а конь продолжал стоять на месте, даже головы не поднимал: изголодавшись, он жевал траву. Псабыда крикнул:

— Проклятый, что же ты не трогаешься с места в день, который должен стать днем моего торжества!

Но старый конь был недвижен. В ярости Псабыда ударил его рукоятью меча, но меч сломался, а конь все жевал высокую траву. Вокруг было столько табунов, столько стад, лютая жадность сжигала душу Псабыды, а конь стоял как вкопанный. Видя, что удары не помогают, Псабыда взмолился:

— Что же ты с места не трогаешься, верный мой конь! Или ты забыл, что нас ждет Адиюх, скучает по нас!

И коню послышалась в словах Псабыды не жадность, а любовь к Адиюх. Случается, что и людей обманывают лживые слова, когда слова мягкие, а ведь лошади еще более доверчивы, чем люди. Конь приподнял уши, заржал победным ржанием и полетел как молния. Псабыда сбил в кучу табуны коней и стада рогатого скота и погнал их в сторону своей башни-крепости. Когда он уже покидал пределы государства крохотных чинтов, услыхал Псабыда позади громкий топот. Оглянувшись, он увидел множество коней, скачущих за ним. Кони, казалось, были без всадников, и Псабыда сначала решил, что к угнанным табунам прибавился новый табун, сам в добычу просится, но когда эти кони приблизились, увидел Псабыда, что верхом на них сидят крохотные чинты, преследовавшие похитителя их табунов и стад.