Рожденный под светом Веги

— Мощно, — выдохнул Виктор, который про такое и не слышал. — Кстати, а вот, к примеру, ношение брони ведь не нарушает правила?

— На первый взгляд, не нарушает, — согласился Дарий. — Вот только ты не первый догадался прикрыть горло. От этого давно отказались — каким-то образом эта защита лишь увеличивала риск поражения.

— Вроде как сила что следит за исполнением правил наказывала нарушителей? — предположил Виктор.

— Сложно ответить на этот вопрос, потому что никто не знает, как именно работают эти правила. Я могу сказать лишь, что за всё время своего существования я не встречал Бессмертного, который бы нарушал эти правила и жил долго.

— А ты старый? — задала неожиданный вопрос Цири.

— Да, очень старый, — улыбнулся Дарий, судя по его поверхностным мыслям совсем не обидевшийся на девочку. — Мне больше девятнадцати столетий.

— Ого! — дружно воскликнули все гости.

— Так ты еще древний Рим помнишь! — с горящими от восторга глазами воскликнула Мерула.

— Помню, — кивнул священник. — Я сражался против него.

— Ты сражался? — поразилась Пенни, похоже не ожидавшая подобного признания, от человека которого она видела перед собой.

— Я был безжалостным, даже жестоким предводителем готской армии, — с привычным спокойствием рассказывал он. — Но все изменилось, когда моя армия осадила Париж.

Волшебники, не произнося ни звука ждали продолжения рассказа.

— Тут я встретился в бою с защитником города, настоящим святым известным как Эмрис. На момент нашей встречи ему было больше двадцати четырех тысяч лет.

— О Боже… — прошептала Пенни, видимо представив существо которое в тысячу раз старшее ее. Остальные от такой цифры просто лишились дара речи.

— Это был самый тяжелый бой в моей жизни, но я сумел одолеть его, — смотря куда-то в пространство ровным голосом говорил Дарий. — Перед тем как я отрубил ему голову, он мне улыбнулся. Видимо знал, что будет дальше. Видевшие то Оживление рассказывали, что небеса рухнули на землю. А когда все прекратилось я изменился. Я отказался от насилия, отдал свой меч и увел армию от города. А затем поселился на святой земле.

«Ого, эта история невероятно эпична! Неужели это я так его подбил на откровенность своим воздействием? — восхитился волшебник».

— Прости, но я не думаю, что ты всем эту историю рассказываешь, — осторожно заметил Виктор. — Откуда такое доверие?

— У меня есть способность чувствовать свет в человеке, — признался священник. — И я вижу, что в тебе его много. Судя по всему, несмотря на свой юный возраст, ты успел помочь большому количеству людей.

— Он спас жизни сотен людей! — уверенно заявила Цири. — И продолжает спасать и помогать.

— Это благородно, я рад, что судьба свела нас вместе, — улыбнулся Дарий. — Но теперь, когда ты принял свою первую смерть, за твоей головой начнется охота. А значит, тебе нужно научиться защищаться. Тебе нужен наставник.

— А вот с этим могут быть проблемы, — Виктор замялся, не зная, сколько информации можно сообщить без опаски. — Я работаю учителем в закрытой школе.

— Не удивлен такому выбору работы, — кивнул улыбавшийся священник. — А насколько она закрыта?

— Фактически, если не считать Рождественских и Пасхальных каникул, я там живу с сентября по июль. И приводить незнакомцев мне туда никто не позволит.

— Не буду расспрашивать, что это за школа такая, боюсь, не мое это дело, — Дарий задумался, будто сам борясь с собой, но в конце решился. — Похоже, у нас нет другого выбора. Хоть моя нынешняя сущность и против этого, но рассудок командира говорит, что тебе придется вступить в Игру.

— В смысле, начать убивать? — Пенни удивилась такому решению.

— Если он смог накопить столько света в двадцать три года, он обязан жить и далее, — объяснил свое решение священник, хотя было видно, что ему нелегко было согласиться с этим. — А без наставника навыки он может получить, только забирая их у других Бессмертных. Благо его свет позволяет быть уверенным, что он не подпадет под Тёмное оживление.

— Тёмное оживление? — переспросила Мерула. — Что это такое?

— Любое убийство оставляет отпечаток на душе, но когда Бессмертный убивает другого Бессмертного, он забирает и его тьму или свет. И если убить слишком много тёмных или одного слишком тёмного Бессмертного, можно перейти черту. Помутиться рассудком, потерять контроль, стать монстром.

— Эмм, а может лучше тогда вообще никого не трогать? — Пенни как-то усомнилась такой перспективе.

— Лучше, — кивнул Дарий, улыбнувшись девушке. — Вот только остаток вечности придется провести запертым на святой земле. Не думаю, что твоему другу подойдет такая перспектива.

— Да она и нам не подойдет, — буркнула Мерула.

— Да, ему еще королевство надо захватывать! — объявила Цирилла.

— Королевство? — удивился древний воин. — Зачем?

— Чтобы побороться за мою руку, — как само собой разумеющееся объяснила княжна. — Ну, когда я стану старше, конечно.

Тут уже никто не выдержал, смеялись все присутствующие, и в первую очередь сама девочка.

— Тогда, безусловно, сидя на святой земле, королевство не завоюешь, — вытирая выступившие слезы, заметил Дарий.