Рожденный ползать, освободите взлетную полосу! часть 2

В таком-то парке, на такой-то аллее.

Ага, знакомые места, недалеко... Настанет сегодня кому-то жопа, будет людям в белых халатах работы...

- Кто?..

Сыны кавказских гор, с полдесятка. Шел спокойно, никого не трогал, подошли, стали задевать, слово за слово, избили, срывали погоны, кричали что... гм, сексом занимались со славными Военно-Воздушными Силами России. В извращенных формах. Причем активными были именно горцы. Та-а-ак, это уже не жопа - это уже пиздец. Полный.

- Давно?!!

Нет, только что, из парка сразу в училище.

Сборы были недолгими. Сводный - пошли все, кто успел узнать о произошедшем, не различая факультеты и курсы - отряд мстителей, чтобы не расстраивать своих офицеров раньше времени, тоже предпочел не рекламировать исчезновение с территории училища.

Неторопливые местные троллейбусы добираются до парка минут за десять; колонна курсантов справилась с этим значительно быстрее. Сначала на указанную аллею, потом - чтобы случайно не пропустить нападавших, ведь могли они за прошедшее время куда-то отойти - на соседние...

Побоище, поначалу носившее ярко выраженный националистический характер, очень скоро стало гораздо интернациональнее - чтобы получить в организм повреждения достаточно было соблюдения четырех условий: а) быть мужского пола; б) не в военной форме, в) еще держаться на ногах и г) что-то вякать против. Умные милиционеры, оценив размах происходящего, смешались с зелеными насаждениями; глупые попытались вмешаться и тоже смешались с зелеными насаждениями, но уже не совсем добровольно.

Но ведь неспроста говорят, что Красную Армию погубит связь - успел кто-то вызвать подкрепление. Услышав приближающиеся звуки сирен курсанты насторожились. Битва с превосходящими и лучше вооруженными силами правоохранительного органа в генеральный план сражения не входила.

- Отходим!

Вновь построившись колонной курсанты, без труда прорвав кольцо окружения (в основном, виртуальное), отступили к училищу. Погоня - как же обойтись без нее? - благоразумно держалась на почтительном расстоянии, а проползя полкилометра со скоростью страдающей жестоким похмельем черепахи вовсе отстала, опасаясь засады. Внутренний орган помнил, что Красную Армию губит только связь и конкуренцию ей в этом деле составить трудно.

Связь не подвела.

На разбор похода примчались все - начальник училища, особисты, комендатура, милиция, черти лысые... пожалуй, только санэпидемстанция с пожарными почему-то не приехали - а может, и приехали, но их на КПП не пропустили. Слетелись орлы печень жадно клевать...

И только старый милицейский полковник сказал задумчиво:

- А еще говорят что в авиации порядка нет. Строем пришли, перебили все живое, по команде строем ушли... СРАЗУ ВИДНО - ДИСЦИПЛИНА!..

***

Мороз и солнце

(из цикла «Невеселые рассказы)

Капитана Воробьева разбудил гулкий топот сапог в коридоре. «Вот наказание! - сонно подумал он, - опять, что ли, тревога?»

В комнате было холодновато, поэтому Воробьев с вечера натянул на себя утепленное белье интимного, нежно-голубого цвета, которое он недавно получил на складе, а поверх одеяла бросил шинель. За ночь в постели належалась уютная, теплая нора, вылезать из которой в стылую комнату решительно не хотелось. Воробьев лежал, балансируя на грани сна и ожидая, когда в дверь его комнаты постучит посыльный. Гарнизон был большой, и оставалась надежда, что «тревожатся» в другой части, например, транспортники или «глухонемые». В дверь не стучали, и с одной стороны это было хорошо, но Воробьев начал тревожиться, что солдат-посыльный пробежал мимо его комнаты. Такое тоже случалось, и опоздавшему на «тревогу» предстоял крайне неприятный разговор с начальником штаба. Воробьев вздохнул и понял, что заснуть все равно не удастся. Он нащупал на тумбочке очки и, щурясь, взглянул в окно. За ночь трудолюбивый мороз изрисовал стекла декадентскими узорами, а яркое утреннее солнце высветило на нем серебристые розетки листьев, изломанные стебли и марсианские цветы.

- Товарищ капитан, тревога! - дурным голосом внезапно завопили в коридоре и стукнули в дверь.

- Фамилия? - спросил Воробьев.

- Рядовой Мархоцкий!

- Ладно, понял, иду! - крикнул через дверь Воробьев и, откинув одеяло, скатился с кровати. Вставать обычным способом с кровати с продавленной сеткой без риска приложиться задом об пол было невозможно.

Времени на уборку кровати, умывание и бритье не было. Через десять минут от казармы на аэродром уйдет машина, и опоздавшим придется бежать на точку по снежной целине. Воробьев быстро оделся, застегнул крючки шинели и полез в шкаф за кобурой, которая, как назло, ускакала в самый дальний угол полки.

Похоже, «тревога» была общегарнизонной. Со всех сторон к служебной зоне бежали офицеры. Подбежав к казарме, Воробьев осмотрелся, и сердце его упало, машины не было Опоздал! Он вбежал в казарму и увидел офицеров своей роты, которые спокойно получали пистолеты. Воробьев успокоился. Отдав дежурному карточку-заместитель и получив свой ПМ с двумя обоймами, он подошел к начальнику узла.

- Здравия желаю, товарищ майор!

- Здорово, военный, - буркнул ротный.