Рожденный править

Девчушка приблизилась. Взгляд невольно скользнул по исхудавшим рукам матери. Сквозь бледную кожу проглядывали косточки фаланг пальцев, на изгибах проскакивали морщины. Мишель приподняла руку и разжала ладонь. В центре лежал небольшой медальон овальной формы. Он был выполнен из металла, а по краям украшен маленькими камушками, названий которых Мейли не знала. Они сияли, словно звезды на ночном небе. Сбоку виднелся небольшой зазор. Матушка подцепила его ногтем и приподняла крышку. Медальон раскрылся, подобно цветку. Внутри были красиво встроены две фотографии. На первой была изображена её матушка вместе с незнакомым ей прежде мужчиной. Наверное, это был отец – он покинул семью, когда та была маленькой. Мейли не помнила ни его лица, ни голоса. На фото у него были такие же светлые волосы, как и у неё, нос горбинкой, около глаза виднелась родинка. Матушка тоже выглядела молодо. Кожа была белой, как снег, а волосы красиво уложены. Одежды и вовсе приводили в восторг, совсем как у знати. Неужели их семья когда-то могла позволить себе такую роскошь? Дама восседала на стуле, чинно сложив руки на коленях, а молодой парень стоял рядом, уперевшись рукой на спинку стула – всё как положено. Оба выглядели величественно и строго, но в тоже время кроткая улыбка её матери излучала тепло.

На второй фотографии был изображен маленький мальчик лет четырех. На нём была беленькая кофточка с морским рисунком и такие же синие шортики. В руках он держал медведя с завязанным вокруг шеи красным бантом. Одного глаза-пуговки у него не было, а на лапе виднелся заметный шов от иглы. «А вот это уже, наверное, братец. Такой смешной!» – девчушка воззрилась на мать. Та лишь промолчала. Ей был понятен немой вопрос дочери. «А я?» – вопрошали её глаза, – «А как же я?».

– Живая ты намного лучше этой старой картины – прошептала Мишель, потрепав дочь по голове.

Мейли кротко кинула и потупила взгляд. Теперь только она одна осталась у матушки. Лишь она единственная продолжает защищать её и заботиться, как не смогли сделать этого ни брат, ни её отец. Раньше, возможно, они и жили в роскошном особняке с пригоршней слуг и не знали бедности, но времена меняются. Мейли не знает иной жизни, кроме этой. Однако, где же те, кто раньше поддерживал её матушку? Что же случилось с её семьёй? Для маленького ребенка это кажется естественным – помогать друг другу, но во взрослой жизни всё обстоит иначе. Положение в обществе имеет очень высокую цену. Никто не будет помогать тебе, если это не выгодно. В высшем обществе правят деньги, и если у тебя их нет, то ты ему больше не интересен.

– Скажи, мам, а вы…любили друг друга?

Мишель перевела взгляд. Вопрос не застал её врасплох, но стал большой неожиданностью. Она замялась, подбирая слова, вспоминая обрывки своей прошлой жизни. Все горести, что взрастили её, все счастье, что помогло встать на ноги. Матушка словно заново собирала большой пазл, который уже несколько лет валялся в пыльной коробке глубоко под кроватью.

– Да, я любила его всем сердцем, – молвила она – Так же, как и тебя. Ведь, если девушка всерьёз влюбилась, это чувство так просто не пройдет. Это я точно знаю, знаю по себе. Мы встретились с твоим отцом, когда я была ещё юной и только начинала выходить в высший свет. Как сейчас помню, он подошёл и спросил не желаю ли я потанцевать с ним. А я знала, знала, что он подойдет ко мне. И все равно удивилась. Представляешь? Настолько я не верила в свою судьбу.

– А он? Он знал об этом? Он тоже любил тебя? – Мейли немного замялась, нервно перебирая ногами, – А меня? Меня он бы тоже любил?

– Ну конечно же, милая – слова резали, точно клинок, – Ты очень похожа на него, знаешь? Он оставался озорным шутником даже, когда вырос и получил новый титул. Все время вляпывался в разные переделки, да и с братом твоим не забывал играть. Слуги вечно искали их где только не попадя. И только я знала об этом секретном месте. Оно, помню, находилось в саду, в лабиринте. Они проделали в стене небольшой ход, а после сделали из этого нечто на подобии убежища. Отец ваш был тем ещё пройдохой!

При разговоре с её лица не сходила улыбка. Мишель нравилось то время, а её дочке – рассказы. Она всегда с удовольствием слушала их, смеялась, а иногда даже плакала. То время, о котором всегда говорила матушка, представлялось ей настоящей сказкой. Мейли было непонятно его устройство, хотя и выяснять это она особо не хотела.

– Кайен, так его звали, всегда был рядом со мной. Он стал для меня настоящей опорой. Наверное, без него я бы не выжила тогда. Мне жаль, что вам пришлось расстаться так рано. Но будь уверена, он любил тебя.

– То есть…он знал меня!?

– Конечно же, солнце. Но ты была слишком маленькой, чтобы запомнить это, всего 4 годика.

– Но, мам, что с вами стало? – не унималась Мейли. Она впервые слушала о своём отце, о своей настоящей семье. Ей хотелось урвать каждую крупинку, узнать всё, что происходило, воссоздать образ.