Рождественская надежда

Не найдя, что ответить, Чез просто вышел из комнаты. Ему захотелось пива, и он решил узнать время. До конца смены оставалось четыре часа.

Мимо проходила Карла в розовом халате уборщицы.

– Можешь зайти. Только-только свет выключил.

Она покачала головой и собралась уходить.

– Карла, – внезапно остановил ее Чез, – Донован – чудный мальчик.

Девушка молча кивнула. Только сейчас Чез заметил, какая она миниатюрная, не выше пяти футов ростом, бледная и уставшая; круги под ее глазами были чуть ли не темнее самих глаз. Распущенные волосы смягчили бы черты лица, но она всегда ходила с туго завязанным хвостиком.

– Он забавный и совсем не глупый, – добавил Чез.

– Да, не в меня пошел, – сказала Карла, направляясь к лестнице у служебного входа. – Да и внешне на меня не похож.

Они молча стояли на верхней площадке лестницы. Над дверью черного хода висела огромная лампочка, освещавшая крыльцо холодным металлическим светом. Карла закурила, и вокруг ее головы серой лентой заклубился дым.

– А отец Донована живет здесь?

Она кивнула.

– Они общаются?

– Плевать ему на Донована.

Чтобы согреться, Чез сложил руки на груди.

– Как можно наплевать на сына? – вырвалось у него.

Карла взглянула на Чеза, и впервые за время их знакомства ее лицо смягчилось.

– Ты не похож на местных.

– А на каких похож?

– На каких угодно, только не на местных, – пожала она плечами.

– Я много где успел пожить.

– Не любишь задерживаться на одном месте?

– Вроде того.

Глубоко затянувшись, Карла выдохнула дым в сторону лампочки.

– Где твоя семья?

– Мои родители умерли. Я был единственным ребенком.

Она кивнула.

– Скучаешь по ним?

– Особенно в это время года. Сегодня Донован собирался передать Санте, что на Рождество ты хочешь накладные ногти.

Карла рассмеялась, облокотившись на металлические перила.

– В детстве ты праздновал Рождество с родителями?

– Да, конечно.

– Много подарков дарили?

– Ну, не очень много, – развел руками Чез, – но вполне достаточно.

– Что тебе дарили? Что больше всего понравилось?

– Мне очень нравились машинки от «Хот Вилс», – вспоминал Чез, прислонившись к двери, – и однажды родители подарили мне гоночную трассу. Я даже не помню, что еще мне подарили в тот год, ведь несколько месяцев я только о трассе и болтал. Я отнес ее в подвал и собрал там в форме овала – на большее воображения не хватило! Потом пришел папа, и мы с ним сложили трассу в форме восьмерки, со всеми крутыми петлями, спусками и подъемами.

– Когда он умер?

– Через год или два после этого.

Карла кивнула.

– Когда я была маленькая, я очень хотела, чтобы мой отец объявился на Рождество. Подарил бы подарки, собрал их, как полагается, вот как твой папа сделал, и мы бы играли весь день напролет, слопав огромную индейку.

Затушив окурок о перила, девушка достала новую сигарету и принялась вертеть ее в руке.

– Он пришел хоть раз?

Карла сунула сигарету в рот.

– Да. Подарил мне летающую тарелку. Не запакованную. Я была в восторге, – ухмыльнулась она. – Я предложила ему поиграть в прятки, и когда был мой черед водить, сразу же нашла его за диваном. Потом побежала в коридор и спряталась в шкафу. Но он не стал меня искать, и я услышала, как закрылась входная дверь.

Карла вложила сигарету обратно в пачку.

– Всю жизнь я мечтала, чтобы он заметил, что я существую. Но как он мог заметить, если даже понарошку не хотел меня искать.

Она снова достала сигарету и наконец закурила.

Так они и стояли молча.

– Кстати, – произнес Чез, – вряд ли я все время буду работать по ночам, так что…

Карла обернулась к нему.

– Нет на примете никого, кто мог бы сидеть с Донованом?

Выдохнув последний клубок дыма, девушка смахнула окурок с погрузочного трапа и открыла дверь.

– Я спрошу мисс Глори, хотя у нее и так полон дом. Больше мне обратиться не к кому. Вот такие дела.

Карла исчезла в темноте лестницы, и вскоре послышался шум пылесоса.

Глава 6

Мы узнаем людей не глазами или умом, но сердцем.

Марк Твен

Маршал Уилсон, как и прежде, согласился снабдить нас шапками, носками и перчатками для рождественских наборов.

– Планируешь что-то грандиозное на Рождество? – спросил он, когда я зашла в его кабинет за курткой и сумочкой.

– Нет, мои дети в этот раз собираются справлять со своими семьями. Так что я пойду к Хедди и Далтону. А ты?

Маршал достал из кошелька фотографию и протянул мне.

– Внук приедет. Он сейчас на авиабазе в Японии. Мы с бабушкой два года его не видели.

Я стала разглядывать фотографию, и мальчик как будто посмотрел на меня своими темными глазами.

– Ты в порядке, Глория?

– Да, – сказала я, еще раз взглянув на карточку. – Красивый парень. Как мой Мэтью.

Из кабинета я вышла в раздумьях. За последние годы я видела множество лиц, и каждый раз, когда кто-то походил на Мэта, мое сердце разрывалось.