Рождественская ночь. Рассказы и стихи для детей

Эти ужасные слова как громом поразили её. Милочка к этому совсем не была подготовлена. Она так избалованна, так привыкла к роскоши, которая её окружала ещё так недавно. В её хорошенькой головке никак не могла вместиться мысль, что со смертью отца иссяк источник этой роскоши, что полтора года, прошедшие со дня его кончины, совершенно разрушили её материальное благополучие и создали ей новую, полную горя и лишений жизнь, о которой она не имела ни малейшего представления. Она приехала из института домой на рождественские праздники с заветною мечтой о первом бале, и вот эту мечту пришлось теперь хоронить. Это было ужасно. В доме шли приготовления к сочельнику, но Милочка, вся поглощённая своим горем, ничего не замечала. Порою она поднимала от подушки своё заплаканное личико и, обращаясь к стоявшему перед нею гимназисту лет девятнадцати, с отчаянием повторяла:

– Ты понимаешь, Ваня, это была моя мечта, заветная мечта! – и, забывая на минуту о своём горе, она продолжала: – Мы с Таней Лукинской… помнишь Таню? Ещё такая маленькая, рыженькая?.. – Гимназист кивнул головой. – Так вот, мы с Таней всё мечтали о первом бале и решили, что у ней должно быть розовое кисейное платье, а у меня – белое «в мушки»… А мама сегодня сказала… что и ей-то не в чем идти со мною, что всё… всё хорошее продала… Не будет моего бала… моего первого бала… – через слёзы договорила Милочка и снова, уткнувшись в подушку, разрыдалась.

Ваня стоял над плачущей сестрой и что-то соображал. Потом неровной, угловатой походкой направился в переднюю. Проходя мимо комнаты Анны Николаевны, своей мачехи, он с беспокойством оглянулся на дверь, как бы желая удостовериться в том, что он может уйти незамеченным, и стал торопливо надевать пальто.

– Ах, оставь меня в покое! – раздался в соседней комнате раздражённый голос Анны Николаевны – Я уже тебе сказала, что ёлки не будет. А если ты не перестанешь хныкать, то я тебя выгоню вон из моей комнаты.

Это энергичное предупреждение, однако, не помогло. Через минуту до слуха Вани долетел ещё более резкий возглас мачехи: «Так ты так слушаешь маму?.. Марш в детскую!..» На пороге с шумом отворившейся двери появилась Анна Николаевна, ведя за руку упиравшуюся и горько плакавшую девочку лет пяти. «Марш!» – повелительно повторила Анна Николаевна, толкая девочку по направлению к детской.

– Аты куда это опять отправляешься? – недовольным тоном спросила Анна Николаевна, увидев Ваню в пальто и с фуражкой в руке.

– Я сейчас… то есть скоро приду, – ответил Ваня, угрюмо смотря в сторону и неловко напяливая на себя фуражку.

Анна Николаевна остановила на юноше свой холодный, почти враждебный взгляд и тем же недовольным тоном произнесла:

– Мне очень не нравится твоё постоянное отсутствие. Не понимаю, куда ты всё ходишь? Вот уже два месяца, как ты дома бываешь только во время еды. Ты даже не считаешь нужным говорить мне, куда ты идёшь. А ведь вся ответственность за твоё поведение лежит на мне. Посторонние люди могут сказать, что я для тебя злая мачеха, что я не занимаюсь твоим воспитанием, что я не уберегла тебя от дурного влияния.

– Но, уверяю вас, мамаша, что я ничего дурного не делаю. Я иду на репетицию.

– Ну, сегодня-то уж мог бы посидеть и дома. Ведь знаешь, что перед праздником много работы. Мог бы в чём-нибудь помочь мне. Да, кстати, почему это ты всегда запираешь на ключ свою комнату?

Юноша смешался; густой румянец покрыл его щёки.

– Так… у меня там… боюсь, что Соня и Митя мои книги попортят… бумаги порвут…

– Какая заботливость! Давно ли ты стал беречь свои книги? – поджимая губы, процедила Анна Николаевна и, круто повернувшись, пошла в свою комнату.

Ваня посмотрел вслед уходившей мачехе и, нахлобучив фуражку, поспешно вышел из дому.

В столовой всё ещё плакала Милочка. В детской Соня и семилетний Митя, перебивая друг друга, рассказывали старушке няне, какая у них была давно-давно чудная огромная ёлка. Они с огорчением жаловались няне, что Боженька взял их папу и что мама говорит, что ёлки уже больше никогда не будет. Личики их печальны. Старушка няня ласкает детей, гладит их головки и в утешение рассказывает о чудном Божественном Младенце, который много лет тому назад родился в пещере. Что большая звезда появилась тогда на небе и привела пастухов и волхвов в ту пещеру, где в яслях на сене почивал Спаситель мира. Долго говорит няня о чудном Младенце. Дети жмутся к старушке и, забыв о своём горе, с восторгом и любопытством слушают простой и таинственный рассказ своей няни.

А в это время в спальне на неубранной постели сидит Анна Николаевна и думает свою невесёлую думу. Мысли вереницей проходят в печально склонённой голове. Вспомнилась её девичья жизнь в доме родителей, жизнь безбедная, беззаботная, годы учения, подруги по гимназии; вот и желанные шестнадцать лет – она уже взрослая барышня. Каким ясным, заманчивым казалось ей будущее. Сердце радостно билось и рвалось навстречу этому неизвестному, но милому будущему.