Рождественская песнь (СИ)

Снейп вздрогнул, затравленно оглянулся, но рядом никого не было. За окном уже разлился мутный декабрьский рассвет, в комнате посветлело. Вместе с сумраком ушёл и ночной кошмар. Мало-помалу Снейп успокоился. Ему даже стало смешно: сидит тут, под впечатлением от нелепых сновидений, думает обо всякой ерунде. А это ерунда и есть, просто лёгкое помутнение рассудка. Небезосновательное, конечно, но от этих… оснований не умирают. А увиденные яркие картинки… Что ж, в Мунго говорили — многолетние нагрузки на нервную систему ещё аукнутся. Но это не повод, чтобы фантазировать неизвестно о чём.

Снейп поднялся, растирая затёкшую спину. Проблема выявлена, теперь её надо решить. Зелья он сварит сам, но в Мунго всё же стоит наведаться — может, скажут что полезное…

Странный звук заставил его замереть на месте. Послышалось? Но шум повторился: шорох, а потом что-то тихо звякнуло. Внизу, в холле. Снейп стиснул палочку, быстро обул мягкие шлёпанцы и неслышно вышел из комнаты.

В холле никого не обнаружилось, но он уже и так понял: взломщик орудовал в гостиной. Снейп нехорошо усмехнулся и скользнул по лестнице, держась у стены. Успел подумать, что в дом проник довольно сильный маг — раз взломал его Охранные. Это было даже к лучшему. Неизвестно почему, но Снейпу вдруг захотелось сцепиться с кем-то, отыграться за… Да за всё. Тем более, это и впрямь редкостное свинство — грабить людей в Рождество.

Взломщик был один и стоял спиной ко входу. Снейп неслышно встал в проёме двери, поднял палочку:

— Редкостное свинство…

Договорить не удалось: раздался тихий стеклянный звук, взломщик резко обернулся. Поттер. Снейп на миг закрыл глаза, открыл. Поттер стоял неподвижно, но исчезать явно не собирался.

— Так-так, взлом и незаконное проникновение, — услышал Снейп свой на удивление спокойный голос. — Могу я узнать, что вам понадобилось в моём скромном жилище? Неужели в Гринготтсе не дают на карманные расходы?

Поттер смотрел на него, открыв рот.

— Да вы что! Да как вы только… Я не воровать сюда, я… Я вот!

Он отошёл в сторону, и тогда только Снейп разглядел стоящую в углу наполовину украшенную ёлку.

Замелькали предположения, одно невероятнее другого: всё подстроено, на него насылали сны, а теперь вот заключительный аккорд розыгрыша… Да нет, чушь. Слишком бредово. Или это продолжение галлюцинации? Что, чёрт возьми, происходит??

Надо было что-то говорить, а от Поттера помощи ждать не приходилось. Снейп опустил палочку.

— Ты… Ты что, принёс мне… ёлку?

— Ещё игрушки, — буркнул Поттер и слегка лягнул большой ящик с эмблемой “Лавки Санты”. Тот знакомо звякнул.

Невероятно.

Влезть в дом, чтобы…

— Поттер, а ты в своём уме? — с искренним интересом спросил Снейп. Тот поднял на него злой взгляд.

— Никто не должен быть в Рождество без ёлки. Сэр.

Поттер, казалось, стал выше, окреп, но в остальном ничуть не изменился. Снейп всё смотрел на него: взлохмаченные, как и всегда, волосы; распахнутая куртка — из одного кармана свисает печальным самоубийцей пёстрая варежка, вторая наверняка потеряна; с тяжёлых ботинок на ковёр уже натекла лужа грязной талой воды. Ну и что с ним делать? Сдать в аврорат или сразу в Мунго с вердиктом “Не долечили”?

— Очаровательно,— Снейп подошёл ближе. — Просто… А это что? – взгляд зацепился за разбрызганные по полу осколки.

— Шарик разбил, — Поттер шмыгнул носом и добавил обвиняющим тоном: — Красивый!

— Вот как, — пробормотал Снейп. – Вот как…

И поднял палочку.

Поттер вздрогнул, но взгляда не отвёл.

— Репаро!

Шарик завис в воздухе. Теперь он напоминал нераскрывшийся бутон: чары вернули форму, но не целостность, осколки по-прежнему не желали соединяться.

— Не получится, стекло слишком тонкое, — сказал Поттер, почему-то шёпотом.

— Получится.

Ещё одно изобретённое заклятие, можно сказать – противоположность Сектумсемпре. Снейп применял его для восстановления хрустальных фиалов. Сверкающая сеть оплела шарик, вспыхнула, и стекло стало цельным. Красное и золотое, но не с узорами, с искрами. Снейп протянул руку.

Шарик был ещё тёплым, искры вспыхивали на тонком стекле золотистыми брызгами. Он нетерпеливо толкнулся в ладони, словно вылупившийся птенец; не такой, как в детстве, но при этом – тот же самый. Снейп, затаив дыхание, повесил его на ёлку, и впервые заметил, как хорошо сочетаются красный и зелёный цвета.

Мир обрёл странную чёткость. Снейпу показалось, что раньше он смотрел на него сквозь пыльную марлю, а теперь её сдёрнули. От этой непривычной яркости внутри всё сжималось, и надо было срочно что-то сказать или сделать, чтоб не задохнуться. Снейп обернулся.

— С Рождеством, мистер Поттер.

И наклонился к нему. Хотел поцеловать в лоб, просто как старший младшего — всё-таки мозги ещё не окончательно отказали, но Поттер не понял, испугался его движения, дёрнулся, и получилось нелепо – в переносицу, прямо в дужку очков. Снейп успел заметить, как изумлённо расширились глаза за помутневшими от его дыхания стёклышками. Хотел отстраниться, но не тут-то было: Поттер вцепился в его мантию, уткнулся носом в шею и замер.