Рождественская песнь (СИ)

— Да, и в Норе уже заждались, — Джинни (само собой, это могла быть только она) поправила ему воротник и погладила по плечу. — Ты неотразим.

— Сама такая, — Поттер чмокнул её в нос.

— Погоди, вот приедут племяннички!

— Точно, этим лучше не попадаться — разберут на сувениры! — Поттер рассмеялся. — Слушай, Джин… Вы идите пока, а я приду минут через десять. Или двадцать.

Взгляд у него был странным, просящим и извиняющимся. Улыбка Джинни погасла. Она явно хотела что-то сказать, но вместо этого лишь качнула затейливой прической в знак согласия.

— Надеюсь, через час ты…

— Да, да, конечно.

Она вышла. Поттер уселся за стол и подпёр голову руками, лёгким движением превращая аккуратную стрижку в привычное гнездо. Минуты шли. Снейп не шевелился и старался не дышать, ему было не по себе от этой непонятной пантомимы.

Наконец Поттер отмер и, придвинув к себе пёстрый квадратик бумаги, старательно вывел на нём насколько слов. Снейп прищурился, и вдруг… Квадратик очутился в его руке. Это оказалась открытка — вроде той, которую он втоптал в снег пару дней назад. Снейп вновь стоял у своего дома, в третий раз преречитывая крупные угловатые буквы.

“С Рождеством, профессор.”

И закорючка подписи.

Со временем и пространством приключилось что-то совсем странное. Снейп всё ещё находился в кабинете, где Поттер каждый год писал своё послание (всегда одно и то же), и, одновременно, доставал открытки из почтового ящика, бормоча: “Опять… Да сколько можно… Что за чушь…” Он знал, что выбросит открытку. Вот только дойдёт до урны.

Джинни Уизли оказалась хорошей женой: в Сочельник она всегда оставляла супруга на час в библиотеке. Снейп, щурясь от холодного ветра, наблюдал, как Поттер раз за разом выводит своё бессмысленное, никому не нужное поздравление. Почтовый ящик звякал жестяным флажком, извещая о прибытии открытки; Снейп доставал её.

Он знал, что так ни одной и не выбросил.

Ветер превратился в метель, крупные снежинки заплясали в воздухе. Они залетали в библиотеку, ложились Поттеру на волосы и не таяли. Подписав и отправив очередную открытку, он теперь долго сидел за столом, рассеянно щупая левую сторону груди. Снег повалил гуще. Снейп с трудом различал обстановку кабинета. Ветер швырнул в лицо горсть колючей пороши, от которой Снейп на миг зажмурился, а когда открыл глаза, ничего больше не было. Вообще ничего. Только бескрайнее дикое поле сливалось с заснеженной землёй. Неподалёку из сугроба криво торчал столб с уже насквозь проржавевшим почтовым ящиком. Будто дождавшись его взгляда, флажок медленно поднялся. Снейп двинулся к нему сквозь яростный ветер, увязая в снегу по колено. Когда он открыл дверцу, в ладонь будто сама собой скользнула открытка с глупой мордой новогоднего оленя — Поттер всегда выбирал на редкость дурацкие…

Почерк был другим.

Но тоже — всего несколько слов.

“Он умер, профессор”.

Метель тут же стихла. Снейпу показалось, что это он вдохнул её — нутро раздирала боль, резала ледяными лезвиями, и во рту было солоно — от ран? — нет, из-за прокушенной губы, а глаза жгла ослепительная снежная пустота.

Он опустил взгляд — просто потому, что надо было куда-то смотреть, — и вместо своей ладони увидел сморщенную птичью лапу, стиснувшую упругий комочек — руку глубокого старика, держащего смятую открытку.

Ледяные лезвия искромсали грудь и горло — не вздохнуть; Снейп пошатнулся, осел в сугроб. Попытался подняться, но рыхлый снег ускользал из пальцев, затягивал, словно болото. Снейп сделал последнее усилие, рванулся…

…и мёртвой хваткой вцепился в потёртый ворс ковра из своей спальни.

========== Глава 5 ==========

Снейп с трудом заставил себя разжать пальцы и сел, прислонившись спиной к кровати. Воздух по-прежнему застревал в горле — казалось, оно разорвано, как после укуса Нагини, в висках бился пульс. При воспоминании о снежной пустыне бросало в дрожь. Он нашарил в складках одеяла палочку, сжал в руке (от этого стало немного спокойнее) и попытался привести мысли в порядок.

Теперь многое стало ясно, но легче от этого не стало. Даже если духи были лишь игрой подсознания, свою миссию они выполнили: Снейпу пришлось принять некоторые вещи, которые раньше он отрицал. Или просто не позволял себе о них думать. Но что теперь с этим делать? Броситься в ноги Поттеру? Начать ухаживать? Невозможно. А как жить после того, что он увидел? Как сравнить дом, в котором были дурацкие часы и наряженная ёлка,

и Поттер

с бескрайним снежным полем, где умирал одинокий старик?

— Это просто нечестно, — простонал Снейп, ритмично стукаясь затылком о край кровати.

Правда. Нечестно так загонять его в угол, когда один путь — немыслим, а второй — ужасен.

Стоп. Это ведь лишь то, что может быть. Значит, можно и по-другому? Найти кого-то ещё, чтоб не быть одному или… Да какого чёрта, можно просто уехать туда, где нет полей и снега, в какие-нибудь тропики, наладить там жизнь, вычеркнуть из памяти все эти годы, воспоминания и ненужные привязанности, и…

И вот тогда-то ты точно свихнёшься, дорогуша.