Рождественская песнь (СИ)

Привыкнуть оказалось несложно — просто молча слушать его. Даже потом, когда голос вернулся. И было неплохо — до тех пор, пока Поттер не вздумал разыграть ту шутку… или сцену. Словом, когда он начал нести бред. Дойдя до этого момента, Снейп с неудовольствием обнаружил, что помнит всё до последнего слова.

— …вы не пришли. И это после того, как совершили всё это, после того, как умерли за меня.

“Я не…”

— Ну да, да, не за меня. Не совсем. Но когда я увидел, что вас там нет… Чёрт знает. Смотрю на них, а сам чем-то задним всё про вас думаю.

“Именно чем-то задним ты всегда и думаешь”.

— Хотите сказать, что именно этим местом я всегда и думаю, да? Наверное. Тогда хоть понятно, почему я… ну, такой момент, а я… В общем, стою там и понимаю, что ужасно злюсь. Из-за того, что не пришли. Они пришли, а вы нет. И теперь мне кажется… Хм. Глупо, конечно, но я, по-моему, вернулся потому, что вот так разозлился. На вас. А потом, когда оказалось, что вы живы, я… Не сразу, но я кое-что понял…

Наверное, он всё-таки не врал. Вернее, так: Поттер сам верил в то, что говорит. После войны у людей, говорят, и не такое бывает. Особенно у тех, кто потерял близких. Они готовы поверить в любое чувство по отношению к тому, кто как-то связан со спокойным… относительно спокойным довоенным прошлым. Но с чего ему такая честь? Ведь у Поттера полно знакомых, есть друзья, близкие. Та же Джинни Уизли. Где-то Снейп слышал… или читал, неважно, что Поттер перенёс свою посттравматическую жажду любви именно на неё. Ну и прекрасно. Иначе просто смешно.

А может, и не очень.

И что с того? Принести извинения? Трудно даже представить. Да и не может быть в подобных случаях никаких извинений — все просто делают вид, что не произошло ничего особенного.

Ведь не произошло же?

А могло?

К вечеру Снейп был измотан и уже не хотел ни о чём думать. Он вышел к дому, проветриться. Погода очень подходила Сочельнику: тишина, но не такая, как накануне, а гулкая, хрустально-ясная. Словно мир замер в ожидании чего-то. Прогуливаясь взад-вперёд, Снейп и сам не заметил, как подошёл к почтовому ящику; повинуясь непонятному порыву, открыл его. Само собой, ничего там не было. Тронутая ржавчиной дверца холодила пальцы, а Снейп всё не мог оторвать взгляд от пустого ящика. Ему вдруг показалось, что кусочек темноты внутри того расползается, закручивается водоворотом и грозит утянуть, забрать…

Он вздрогнул и захлопнул дверцу — лязгающее эхо заскакало по пустынной улице. Снейп повернулся и пошёл к дому. Отчего-то стало жутко, и пришлось приложить усилия, чтобы не убыстрить шаг.

В спальне его настигло странное оцепенение. Снейп даже не пытался спать. Каким-то шестым чувством или, быть может, чем-то задним, он знал: предстоит ещё одна встреча. И он встал у окна, надеясь, что третий гость придёт снаружи и не застанет врасплох.

Там было красиво. Редкие блескучие снежинки слетали с неба, вспыхивали в свете фонарей, отчего казалось, что сверху сыплется звёздная пыль.

— Привет, — раздалось за спиной.

Очень медленно Снейп повернулся и увидел незнакомого мальчишку лет десяти.

От изумления он сказал первое, что пришло на ум:

— Тебе ещё рано курить!

Мальчишка фыркнул.

— Я и не курю; скажешь тоже. С чего ты это взял?

Голос был негромкий, но какой-то въедливый. И вообще, во внешности и манере держаться было нечто такое, отчего у Снейпа прямо руки зачесались взять мальчишку за ухо, снять десяток баллов с его факультета…

— Скорее всего, это был бы твой собственный факультет, — доверительно сообщил тот и вдруг улыбнулся. — Давай знакомиться, что ли. Альбус-Северус.

И Снейп, бессильно привалившись к подоконнику, понял, кого он ему напоминает. Чёрные волосы, зелёные прищуренные глаза и эта улыбка… Особенно улыбка.

— Ты…

— Дух грядущего Рождества.

— И ты…

— Зови меня Алом.

— Перестань перебивать старших! — машинально одёрнул Снейп.

Ал хмыкнул и выжидательно посмотрел на него — молчу, мол, говори.

— Ты… из будущего?

— А что, по-твоему, в будущем все курят? — съехидничал тот, но сразу же принял серьёзный вид. — Нет, Северус. Я — то, что может быть.

И пока Снейп переваривал это заявление, он подошёл и протянул руку.

— Хочешь увидеть то, что может быть?

Простые слова вогнали Снейпа в ступор. Будущее, о котором он не позволял себе задумываться почти двадцать лет. На которое раньше он не мог надеяться, которого теперь… боялся? Всё это сейчас лежало на ладони явившегося неизвестно откуда мальчишки. А тот не стал ждать, пока Снейп решится: шагнул вперёд и дёрнул его за рукав.

Полумрак рассеялся, комнату наполнил скудный свет зимнего солнца. Его комнату. Спальню. Снейп моргнул. Что это, уже рассвет?

— Почти полдень, — услужливо произнёс Ал, выступая откуда-то из-за спины. — Сам посмотри.