Рождественская песнь в прозе (пер.Врангель)

Онъ осторожно нажалъ ручку двери и, пріотворивъ ее, просунулъ въ нее голову. Въ это время находившаяся тамъ молодая чета разсматривала празднично накрытый столъ, какъ и полагается молодоженамъ, дорожащимъ изяществомъ своей сервировки и потому желающихъ убдиться, все ли на стол въ порядк.

— Фредъ! — произнесъ Скруджъ.

Милосердный Боже! Какъ вздрогнула жена племянника Скруджа! Еслибы онъ въ эту минуту не забылъ, что видлъ се сидвшею въ углу на мягкомъ кресл со скамеечкою подъ ногами, то никогда бы не ршился такъ ее обезпокоить.

— Господи прости! — воскликнулъ Фредъ. — Кто это тамъ?

— Это я, твой дядя Скруджъ. Я пришелъ къ теб обдать. Можно мн войти, Фредъ?

Можно ли войти? Скруджъ долженъ былъ благодарить Бога, что Фредъ не оторвалъ ему, отъ радости видть его, руку! Черезъ десять минутъ Скруджъ чувствовалъ себя, какъ дома. Сердечне пріема, оказаннаго ему племянникомъ, нельзя было ничего себ представить; жена племянника во всемъ слдовала примру мужа. Когда явился Топперъ, и онъ не отставалъ отъ нихъ; такъ же поступила и маленькая, пухленькая сестренка и вс гости, по мр того какъ они являлись. Какой восхитительный праздникъ, какія восхитительныя шутки, какое восхитительное единодушіе, какое вос-хи-ти-тель-но-е счастье!

Но тмъ не мене онъ рано поднялся на слдующее утро и отправился къ себ въ контору. О! очень рано! Какъ хотлось ему придти туда первымъ и захватить врасплохъ пришедшаго посл него Боба Кречита! Въ ту минуту это было его главнымъ желаніемъ. И ему это удалось! Да, онъ имлъ это удовольствіе! Часы пробили девять, а Боба все не было! Четверть десятаго, а Боба нтъ, какъ нтъ! Онъ уже опоздалъ ровно на восемнадцать съ половиною минутъ. Скруджъ сидлъ съ настежъ растворенною дверью, чтобы видть какъ Бобъ Кречитъ прошмыгнетъ въ свою конуру.

Прежде чмъ открыть дверь, Бобъ снялъ шляпу, затмъ вязаный блый шарфъ; въ одинъ мигъ услся онъ на свой табуретъ, и перо забгало по бумаг, какъ будто торопясь нагнать потерянное время.

— Это еще что? — проворчалъ Скруджъ, стараясь придать своему голосу прежній тонъ, — разв можно такъ опаздывать?

— Я очень извиняюсь, мистеръ Скруджъ, что опоздалъ, — сказалъ Бобъ.

— Опоздалъ! Я думаю, что опоздалъ! — возразилъ Скруджъ. — Прошу васъ войти на минуту ко мн.

— Вдь это случилось только разъ въ теченіе цлаго года, — конфузясь, оправдывался Бобъ, выходя изъ своего чулана. — Это боле не случится, увряю васъ, сэръ. Вчера я немного повеселился.

— Очень хорошо все это, но я долженъ вамъ сказать, другъ мой, — проговорилъ Скруджъ, — что я доле не намренъ терпть подобныя вещи. Поэтому, — продолжалъ онъ, быстро соскакивая съ своего табурета и нанося такіе тычки въ бокъ Бобу, что того откинуло вновь въ его конуру, — поэтому я прибавлю вамъ жалованье!

Бобъ, весь дрожа, кинулся къ линейк, лежавшей на конторк. Одну минуту онъ собирался хватить ею Скруджа, взять его за- шиворотъ и позвать прохожихъ, чтобы надть ему смирительную рубашку.

— Желаю вамъ провести весело Рождество, Бобъ, — сказалъ Скруджъ съ такимъ серіознымъ видомъ, что нельзя было усомниться въ его искренности и при томъ онъ такъ дружески похлопалъ Боба по плечу. — Пусть это будетъ гораздо боле счастливое Рождество, чмъ я желалъ вамъ многіе многіе годы, Бобъ! Я прибавлю вамъ жалованье и всячески постараюсь поставить на ноги вашу выбивающуюся изъ силъ семью, и сегодня же посл обда, ва чашей дымящагося пунша мы все это хорошенько обсудимъ. А пока затопите-ка хорошенько камины, да сбгайте и купите новое ведро для угля!

Скруджъ сдлалъ еще гораздо больше, чмъ общалъ. Что касается Крошки Тима, который остался живъ, то для него Скруджъ былъ вторымъ отцомъ.

Онъ превратился въ такого добраго друга, такого добраго хозяина, такого добраго человка, какими бывали добрые люди въ доброе старое время въ старой доброй стран, въ добромъ город. Находились люди, которые подсмивались надъ нимъ изъ за происшедшей съ нимъ перемны, но онъ не обращалъ на это никакого вниманія. Онъ былъ достаточно мудръ, чтобъ знать, что все хорошее на земномъ шар всегда подвержено насмшкамъ со стороны извстнаго рода людей. Такъ какъ подобные люди должны были считаться слпыми, такъ думалъ онъ, то въ конц концовъ пусть лучше болзнь ихъ выразится въ морщинахъ вокругъ глазъ отъ смха, чмъ въ какой либо другой мене привлекательной форм. Вся душа его смялась, и этого для него было вполн достаточно. Съ духами у него боле не было сношеній, зато съ людьми онъ ихъ всячески поддерживалъ, и вся его жизнь была основана на началахъ доброжелательности. И про него шла молва, что, если кто достойно встрчаетъ и проводитъ праздникъ Рождества, то это, именно, онъ;- эту справедливость ему отдавали вс.

Желаю отъ души, чтобы такое же мнніе сложилось о васъ, обо мн, о насъ всхъ, и тогда, какъ говорилъ Крошка Тимъ: Да благословитъ Богъ всхъ насъ и каждаго изъ насъ!

1843