Рождественская песнь в прозе (пер.Врангель)

— Я пошлю этого индюка мистеру Бобу, — шепталъ. Скруджъ, потирая руки и разражаясь веселымъ смхомъ. Онъ никогда не отгадаетъ отъ кого. Онъ, пожалуй, вдвое больше Крошки Тима. Я увренъ, что Бобъ вполн оцнитъ эту штуку. Никогда, ничего подобнаго не удавалось сдлать старому Джо.

Онъ написалъ адресъ, хотя и не совсмъ твердымъ почеркомъ, но все же написалъ и спустился внизъ, чтобы открыть входную дверь и встртить мальчика съ индюкомъ. Пока онъ стоялъ здсь въ ожиданіи, его глаза остановились на дверномъ молотк.

— Всю жизнь я буду любить его! — воскликнулъ онъ, гладя молотокъ рукою. — Хорошъ же я, нечего сказать, что никогда раньше не замчалъ его! А между тмъ, какой у него милый видъ! Ахъ, добрый, хорошій дверной молотъ! Но вотъ и индюкъ! Эй, слушай, сюда! Какъ поживаешь, мальчикъ? Желаю теб весело провести Рождество!

Дйствительно индюкъ былъ на славу! Трудно даже себ представить, чтобы эта птица стояла когда-нибудь на своихъ собственныхъ ногахъ. Вдь, он бы, наврное, подломились подъ ея тяжестью въ одну минуту, какъ сюргучныя палочки!

— Но вотъ что, пріятель, теб не дотащить ее до Камденъ-Тауна, — сказалъ Скруджъ. — Возьми кэбъ!

Смхъ, съ которымъ онъ сказалъ это, смхъ, съ которымъ онъ уплатилъ за индюка, смхъ, съ которымъ онъ далъ деньги для кэба, смхъ, съ которымъ онъ вознаградилъ маленькаго мальчика, былъ превзойденъ лишь только тмъ неудержимымъ хохотомъ, съ которымъ онъ опустился въ свое кресло, весь въ испарин, задыхаясь и продолжая хохотать до слезъ. Не легко ему было побриться, такъ какъ руки его продолжали сильно дрожать, а между тмъ это занятіе требуетъ большого вниманія, даже тогда, когда вы не пляшете во время бритья. Но, еслибы онъ себ даже отрзалъ кончикъ носа, то и тогда бы онъ не утратилъ своего веселаго расположенія духа, а ограничился бы лишь тмъ, что преспокойно бы наклеилъ на ранку кусочекъ англійскаго пластыря.

Онъ надлъ свое лучшее платье и, покончивъ съ туалетомъ, вышелъ на улицу прогуляться. Толпа въ это время дня также оживленно сновала взадъ и впередъ по улицамъ, какъ когда онъ былъ на нихъ въ обществ Духа настоящихъ святокъ. Заложивъ руки за спину, Скруджъ шелъ, смотря на всхъ съ радостной улыбкой. Онъ имлъ такой привтливый видъ, что два — три веселыхъ уличныхъ мальчишки не могли удержаться, чтобы не окликнуть его:- Здравствуйте, сэръ! Желаемъ вамъ веселыхъ праздниковъ, сэръ. Скруджъ часто уврялъ потомъ, что изъ всхъ пріятныхъ звуковъ, которые ему приходилось слышать въ жизни, эти слова, безъ сомннія, для него были самыми пріятными.

Пройдя нсколько шаговъ, онъ узналъ въ господин, идущемъ ему на встрчу, того самаго почтеннаго человка, который заходилъ наканун къ нему въ контору, спрашивая: "Здсь-ли контора Скруджа-Марди?"

Сердце сжалось у Скруджа при мысли какъ этотъ пожилой господинъ на него взглянетъ, когда они встртятся; но въ тоже время, почувствовавъ, какъ онъ долженъ поступить теперь, онъ самъ быстро подошелъ къ нему:

— Милостивый государь, — сказалъ онъ, пожимая ему об руки, — какъ ваше здоровье? Надюсь, вчерашній день былъ для васъ вполн удаченъ? Вашъ образъ мыслей длаетъ вамъ честь. Желаю вамъ весело провести Рождество!

— Господинъ Скруджъ?

— Да, это мое имя; боюсь, что для васъ оно не изъ самыхъ пріятныхъ. Позвольте мн извиниться передъ вами. Не будете ли вы столь добры… (тутъ Скруджъ что-то прошепталъ ему на ухо).

— Хорошо ли я разслышалъ? — воскликнулъ тотъ ошеломленный. — Дорогой мистеръ Скруджъ, серіозно ли вы говорите?

— Пожалуйста, пожалуйста, — перебилъ его Скруджъ, — ни на одинъ пенсъ меньше! Увряю васъ, что я лишь плачу старый долгъ. Сдлаете ли вы мн эту милость?

— Дорогой мой, мистеръ Скруджъ, — отвчалъ тотъ, сердечно пожимая руку Скруджа, — не знаю, право, какъ и благодарить васъ за такую невроятную щедр…

— Ни слова больше, прошу васъ, — прервалъ его Скруджъ. — Зайдите ко мн. Вы не откажетесь?

— О, съ охотою! — воскликнулъ пожилой господинъ.

Не подлежало сомннію, что въ этихъ словахъ выразилось его самое искреннее намреніе постить Скруджа.

— Благодарю васъ, — сказалъ Скруджъ, — безконечно вамъ благодаренъ, тысячу разъ благодарю васъ! До свиданья!

Онъ вошелъ въ церковь; потомъ прошелся по нсколькимъ улицамъ, торопливо всматриваясь въ мимо проходившихъ людей; ласково гладилъ по головк встрчающихся съ нимъ дтей, распрашивалъ нищихъ, съ любопытствомъ заглядывалъ въ кухни домовъ, потомъ переносилъ взгляды на ихъ окна. Все, что онъ видлъ, ему чрезвычайно нравилось. Онъ никогда не думалъ, чтобы прогулка или вообще что бы то ни было могло доставить столько радости. Посл полудня онъ направился въ ту часть города, гд жилъ его племянникъ. Разъ двнадцать прошелъ онъ взадъ и впередъ передъ дверью его дома, не ршаясь подняться на ступеньки подъзда, не ршаясь постучать.

Наконецъ, онъ собрался съ духомъ и постучалъ.

— Баринъ дома, дитя мое? — спросилъ Скруджъ горничную, прехорошенькую двушку.

— Да, сударь.

— Гд же онъ, милая?

— Въ столовой, сударь, вмст съ барыней. Позвольте, я васъ провожу туда.

— Спасибо, я пройду одинъ, баринъ меня знаетъ, — проговорилъ Скруджъ, взявшись за ручку двери, ведущей въ столовую.