Рождественские детективные истории

Я хихикнула и покосилась на Галочку. Она выпятила нижнюю губу и построила брови домиком. Вообразить Бабушку Ягушку соблазняющей кого-нибудь более молодого и симпатичного, чем Кощей Бессмертный, было совершенно невозможно.

— Чаво надо-ть? — неожиданно добродушно спросила старуха. — Ищите кого?

— Мужа! — брякнула Галка.

— А-а-а! Ну, заходьте!

Хозяйка погремела засовом, открыла калитку, повернулась к нам сутулой спиной и зашаркала прочь, на ходу помахивая рукой, как хвостиком. Мы с Галкой поняли это как призыв следовать за ней, по дорожке, выложенной замшелым кирпичом, пришли в хату и сели на древний горбатый диван с деревянной спинкой.

— С кого снимать будем? — деловито спросила бабка, шаря в буфете.

Мы с Галкой переглянулись, и я отрицательно помотала головой. Снимать с себя что бы то ни было в компании Бабки Ежки в обстановке вопиющей антисанитарии я лично не собиралась.

— А что снимать? — спросила Галка и, не дожидаясь ответа, принялась расстегивать пуговицы на плаще.

— Ну — что? Венец безбрачия, конечно! — Бабка обернулась, держа в руке восковую свечку. — Ты же за мужем пришла!

— А-а-а! — Галка деловито застегнулась и подтолкнула меня локтем. — Если венец, то это не с меня! Это вот с нее снимать надо!

— Я не хочу! — буркнула я.

— Надо, Федя, надо! — прошептала мне приятельница. — От тебя не убудет, я за все плачу, глядишь, еще и мужа на халяву себе оторвешь!

— Пятьсот рублей! — бухнув на стол ковшик с водицей, сказала, как припечатала, хозяйка.

Галка без задержки расплатилась. Затем последовало типичное сольное выступление артистки художественной самодеятельности кружка ветеранов и инвалидов, не впечатлившее меня ну нисколько! Галка же, напротив, сразу после завершения ритуала начала с любопытством оглядываться по сторонам, словно ожидая, что из сеней или из темного угла за печкой без задержки выпрыгнет мой суженый-ряженый.

Выпрыгнула только тощая серая кошка, и я скептически хмыкнула:

— Ну, и когда же мне обещанного мужа ждать?

— А и жди, — легко отговорилась бабка, вручая мне половинку тетрадного листа, исписанного крупными печатными буквами. — Вот тебе слова заветные, читай их каждое утро, помолясь да перекрестившись! Придет время, и будет тебе супруг!

— Бабушка, а у вас муж есть? — заерзала на трескучем диване Галка.

— А что ж ты думаешь? Был, и не один! — Заподозрив, что мы усомнились в ее профессионализме, обиделась ворожея. — Да я трех мужей до срока схоронила!

— Ух, ты! — искренне восхитилась Галка, тоже уже почти дозревшая до идеи досрочных мужних похорон. — А кто же с вами остался? Или вы совсем одна тут живете?

— Зачем — совсем одна? — Бабка с прозрачным намеком убирала со стола. — Жиличка у меня есть, девочка молодая.

— Ну, как же так? — хитрая Галка показательно расстроилась. — В доме есть молоденькая девочка, а калитку отпирать ходит старенькая бабушка! Вот молодежь пошла, совсем не уважают старших!

— Посмотреть бы в глаза ее бесстыжие! — сообразив, куда ветер дует, поддакнула я и огляделась, нет ли где фотографии молодой девочки.

Единственный женский портрет, украшающий стену над диваном, явно запечатлел саму хозяйку дома в бытность ее еще не бабушкой, а Девушкой Ягой. Зато за стеклом обшарпанного буфета обнаружился тетрадный листок, на котором крупными печатными буквами было написано: «Наталья Силина, ПТУ-33» — и два телефонных номера. Я записала их на бабкиной бумажке рядом с «заветными словами».

— Так ведь нет ее сейчас, Наташки-то! — заступилась за свою квартирантку бабка. — Она только к вечеру приезжает, а днем в городе учится да работает.

— Знаем мы эти работы, — поднимаясь, проворчала помрачневшая Галка.

Спасибо, бабушка! Провожать нас не надо, мы и сами дорогу найдем.

Естественно, пошли мы с ней не к калитке, а к флигелю на заднем дворе. В отсутствие жилички на двери домика красовался амбарный замок, а окно было закрыто деревянными ставнями, но распахнуть их ничего не стоило — достаточно оказалось повернуть щеколду. Солнечный свет залил маленькую комнату с выбеленными известью стенами, на одной из которых, прямо напротив окна, висела большая цветная фотография.

Это оказался портретный снимок молодой девушки с короткой стрижкой. Лицо у нее симпатичное, но заурядное, а вот волосы необыкновенные — ослепительно рыжие, как морковка. Насыщенный цвет прически подчеркивали фантазийные серьги в виде зеленых бабочек. Девчонка на фото выглядела дерзкой и яркой. Оценив соперницу, Галка ахнула и схватилась за сердце. Я сочувственно похлопала ее по плечу:

— Галь, ты раньше времени ничего не придумывай, с этой девочкой еще ничего не ясно. А тебя Валера любит.

— То-то и оно! — непонятно прошептала Галка.