Рождественские сумерки

— Так, вот тебе мои указания... Усилить патруль в местах, где нашли тела. По обе стороны безлюдной улицы поставить патруль, пригласить черную ведьму. Пусть разберется с этой аномалией, почему оттуда люди хотят сбежать.

Отправь запрос в столицу на похожие случаи. Отправь указания главе города об усилении освещения. Проверь мою почту. На сегодня свободен и можешь отдыхать.

— Понял. Хорошего вечера, генерал, советник.

Провожаю Сержа и возвращаюсь к обиженной мышке. Смотрю на часы и понимаю, что пора вынимать утку.

— Почему ты мне не сказал?

— Я хотел, чтобы ты выспалась, и потом, зачем мне тебя будить среди ночи, если все детали стали известны только сейчас?

Знаю, что она так ненавидит, когда я на середине разговора беру и ухожу. Но если бы я не ушел, у меня реально бы сгорела так любимая ею утка. Милая топает за мной. Я достаю утку и начинаю делать салат из её любимой травы, мягкого сыра и маленьких ягод помидоров. Вручаю ей тарелку, чтобы отнесла в гостиную, а сам принимаюсь нарезать грудку утки на ломтики. Поливаю всю эту красоту ягодным соусом и несу задобрить карамельку. Красавица разлила по бокалам красное вино и смотрит в окошко.

— Нет, ну почему ты мне тогда утром не сказал?

— Скажи мне, Шилли, ты хорошо сегодня провела день?

— Да.

— А провела бы ты его так, узнай про убийство в свой отпуск с самого утра, а?

— Нет… Я бы думала о работе.

— Так вот я знаю, что будет лучше для тебя! Я хотел, чтобы у тебя был прекрасный день, и он был! А теперь попробуй, пожалуйста, утку. Я очень старался!

Нда… С интонацией я переборщил. Я думал, сейчас будут как минимум обиды, но Шилли спокойно стала есть утку и наслаждаться ужином.

— Ну как?

— Как всегда изумительно!

— Завтра приготовлю ещё чего-то… Твоего любимого.

— Балуешь?

— Радую.

— Извини… Я ценю твою заботу.

— Все хорошо, Шилли, ты к завтрашнему балу готова?

— Да.

— Чем займемся?

— Давай послушаем пластинку и полюбуемся на елку.

— Так и быть.

Включаю её любимую пластинку с мелодией западных флейт. Ложимся вместе на диван и просто смотрим на ёлку. Магически тушу все свечи в доме. Теперь горит лишь камин, елка и два желтых глазика. Атмосфера сказочная. Учитывая то, что я обнимаю свою женщину за голые плечи, о которых так мечтал.

Она поворачивается ко мне лицом и трогает пальцами шрам на лице, затем скулы, шею и грудь. Её руки ласковые и нежные. Никогда не думал, что можно получать удовольствие только от того, что тебя трогают.

Я хочу её всегда и везде... даже сейчас. Но как же хорошо просто лежать рядом вот так и понимать, что больше не боишься её целовать и запускать пальцы в её роскошные волосы. Нахожу её губы своими и нависаю над ней.

Путаюсь слегка в дурацкой юбке, но сегодня я не буду её снимать. Я вообще не хочу торопиться. Я почувствую, когда она будет готова.

Провожу языком по её нижней губе. Армия мурашек начинает марш по телу, когда Шилли запускает коготки в мои волосы. Наши языки встречаются в уже знакомом танце. Не сдерживаюсь и пробую её кожу на вкус, шея... Я знаю одну точку на шее, где можно прикусить, и девочка будет стонать.

— Аах.

Да вот так, домашние штаны превращаются в парус. Мои губы исследуют декольте… Пора останавливаться… Проделываю ту же тропу поцелуев обратно к губам. Подминаю под себя Шилли и пытаюсь успокоить дыхание.

— Нам нужно дать ей имя.

— Кому, милая? Не пойму, о чем она вообще.

— Мышке летучей.

— И какое?

— Тьма… Нормально?

— Отлично!

7. Глава

Это, наверное, одно из моих самых лучших пробуждений. Мы лежали друг к другу лицом... Точнее, я в груди. Прямиком губами между её аппетитных и упругих грудей. Я себя заставлял сдержаться и не делать того, что пришло на ум. А там хотелось стянуть платье вместе с кружевом зубами и оголить сладость... Мою слабость. О господи!

Девочка обнимала меня и закинула ножку. Юбка во сне задралась почти до попы. Не удержался и водил пальцами по нежной коже её ноги. Я знал, что она боится щекотки, но не думал, что настолько. В районе коленки, видимо, ей стало очень щекотно. Дальше я помню только звёзды в глазах. Так под дых мне ещё никто не давал.

Самое интересное, что моя милая крепко спала и, слава богу, не видела всего позора и как мне плохо. Краем глаза заметил время на часах. Мы проспали до трёх дня. Пора вставать, завтракать и собираться на бал.

— Любовь моя ненаглядная… Вставай.

— Не хочу.

— Шилли уже три дня. Давай я завтрак приготовлю, а ты открывай глазки.

— Не буду.

— Не понял, ты почему такая вредина сегодня?

Я сел на пятую точку, а милая зарылась в подушки. Юбка и правда была задрана почти до бёдер. Ну а как её ещё быстро разбудить? С наслаждением от ощущений её нежной кожи, не торопясь, поднимался поцелуями всё выше и выше. Я уже был готов нырнуть под юбку и добраться до сладкого места, на котором, скорее всего, надето черное кружево. Девушка с визгом съехала с дивана.

— Тобиан! Да ты что! Я же… Я же не готова…

— Зато проснулась.

— Дурак!

— Ты такая забавная, дома сама милота. А на работе…

— А на работе такая, какая и должна быть!

— Что будешь на завтрак?

— Не знаю… Я ещё не проснулась, Тобиан.

В Ёлке запищала Тьма, а потом тихо чихнула.