Рождественские тайны

– Я…

Смотрю, Мелиссу тоже трясет. Она бледная и растерянная. Глядя на нее, не могу сдержаться, откидываюсь на подушки и разражаюсь громким хохотом.

– Ты – живое воплощение моих чувств.

Она ошарашенно наблюдает за мной, и от ее недоуменного взгляда я покатываюсь еще сильнее.

– Так вот, значит, как ты реагируешь!

Она поднимает диванную подушку и ударяет меня ею несколько раз.

– А мне казалось, это я унаследовала неумение общаться. Оказывается – ты!

Заливаюсь еще громче, со смешанным чувством облегчения и радостного волнения. Смотрю на Мелиссу и на глаза наворачиваются слезы. Одно дело – получить неожиданную посылку или вдруг услышать по телефону голос старого школьного друга, который проездом оказался в городе и приглашает встретиться за чашкой кофе. Все это приятные неожиданности, поднимающие настроение на целый день. Но найти сестру, о существовании которой даже не догадывалась… Гром среди ясного неба! За время нашего знакомства я испытывала к Мелиссе целую гамму чувств. Сначала почти терпеть не могла, а потом постепенно дошло до того, что стала скучать, когда ее нет рядом. Может, так обычно и бывает между сестрами. Обнимаю ее в первый раз в жизни. Снова накатывает смех. Надо же, обнимаю родную сестру!

Мы не то плачем, не то смеемся. Крепко прижимаемся друг к другу до тех пор, пока я не начинаю так громко сопеть, что Мелисса отстраняется и трет ухо. Кажется, сам воздух в гостиной пропитан нашими переживаниями. Снова читаем заветные имена, напечатанные неизвестной секретаршей тридцать семь лет назад. Догадывалась ли она тогда, выбивая эти буковки на своей машинке, что благодаря им в один прекрасный день соединятся две судьбы? Думала ли об этом когда-нибудь Рамона? Наверное, нет, судя по тому, что я о ней знаю.

– Почему ты надеялась, что это я? Ты знала, что меня удочерили?

Мелисса кивает.

– Глория сказала мне в первый же день, когда я познакомилась с ней и с твоей мамой. Вчера, прослушав сообщение Джоди, я тут же подумала, как было бы здорово, если бы они нашли мою сестру и ею оказалась ты. Глупые, нелепые мечтания…

Вбегаем с Мелиссой к маме в дом без стука. Я заранее позвонила папе, попросила прийти к ней прямо сейчас. А мама созвонилась с Глорией. Я предупредила их, что у меня есть новость.

Мама с папой никогда не встречались с женщиной, которая меня родила. Даже ни одним глазком ее не видели. По крайней мере, так они мне всегда говорили. Они забрали меня домой сразу после рождения, в тот же день. Когда пришло время, они мне сказали, что я их приемная дочь. Мама очень боялась, что меня это испугает, оставит в моей душе незаживающую рану, ведь я буду постоянно сожалеть, что не знаю свою биологическую мать. Однако со мной не случилось ничего подобного. В моем представлении Рамона – женщина, которая выносила, родила и, так скажем, передала меня настоящим родителям. Матерью она мне никогда не была.

В тот миг, когда мы с Мелиссой вбегаем на кухню, мама передает папе чашку кофе.

– Внимание! – говорю я. – Вам лучше присесть.

Глория подходит к стулу.

– Господи помилуй! В последний раз мне это говорил доктор, когда я снова забеременела!

Мама, папа и Глория сидят за столом, удивленно глядя на нас. У них открытые, прекрасные лица, возраст лишь добавляет прелести.

– Кайлу нужна еще одна операция, поэтому он завтра не прилетит в Техас. А значит, и я никуда не полечу.

Мама сбита с толку.

– И поэтому ты такая радостная?

– Не могу вам передать, как я злюсь, как раздосадована и огорчена!

Глория скрещивает руки на груди.

– У нас в Джорджии принято немного по-другому выражать такие чувства.

– Знаю! – Мой голос звенит. – Я т-а-а-а-к раздосадована!

Глядя на их изумленные лица, мы с Мелиссой заливаемся громким смехом. Мама с упреком качает головой.

– Вы всегда советовали мне найти женщину, которая меня родила. Так?

Мама кивает.

– И сейчас ты наконец решилась?

– Уже не нужно. Меня нашла ее старшая дочь.

Все трое на миг оцепенели, переваривая только что услышанное. Мама хлопает себя ладонями по лицу, чуть слышно взвизгивает, переводя взгляд с меня на Мелиссу и обратно. Мы обе расплываемся в улыбках, как кошки. Мама, шатаясь, поднимается на ноги.

– Мелисса…

Глория всплескивает руками.

– Ты нас разыгрываешь?

Мелисса качает головой и кладет на стол перед папой свидетельство об усыновлении. Глория, мама и папа вслух читают его, в унисон повышая голос на каждом имени.

– И где только бродят охотники за сенсациями? Им тут сейчас самое место! – говорит Глория, обнимая Мелиссу.

Мама берет документ и тщательно его изучает.

– Так, значит, у вас общая мать. А неизвестно…

– У нас не общая мать, Мириам, – говорит Мелисса. – Моей матерью была Рамона. А для Гретхен она – суррогатная мать. Но у нее есть другая, хорошая мама.

Мама поджимает губы, закрывает щеку ладонью.

– Я никогда не знала человека, от которого родилась. И учитывая, что между нами с Гретхен два года разницы, а Рамона ни с одним мужчиной больше недели не жила… маловероятно, что у нас общий отец. Уж больно не похоже на Рамону.

Мама выглядит совершенно потрясенной.