Рождественский бал. Танцуют все!

Говорил лейтенант Крузо с ходового мостика.

– Урц-9 и Кано-28 подверглись нападению поблизости от зоны B19. Они почти не пострадали, но потеряли подконвойного капитана Харриса. Всем проявлять бдительность. Сейчас команда Урц-3 изолировала зону и продвигается внутрь, но есть большая вероятность того, что противник уже выскользнул из этой части корабля.

Кто-то напал на капрала Янга и отбил капитана Харриса.

Услышав это сообщение, Тесса заледенела.

Так, начались неприятности.

Пора прекратить плакать, как маленькая девочка, и собраться.

Крузо продолжал говорить:

– Вероятно, нападавший — пассажир. Видимо, в нем возобладало чувство правосудия. Не убивать его, или их, если их несколько. Повторяю. Убивать или ранить мятежников запрещаю. Человек, захвативший капитана Харриса — европеец, шесть футов ростом, короткие темные волосы, атлетическое телосложение, носит костюм. Он захватил автомат, заряженный нелетальными резиновыми пулями. Повторяю, нападавший — европеец, шесть футов ростом…

Тесса внимательно слушала сообщение лейтенанта, но ее самым неожиданным образом прервали. Громыхнула дверь, и в камбуз влетел незнакомый мужчина.

Он был не меньше шести футов ростом, европеец, на нем был помятый костюм. Его фигура была массивной и мускулистой, а короткие темные волосы взмокли от пота. Он необычайно походил на Арнольда Шварценеггера, когда тот играл комедийных героев.

Крузо описал его безупречно.

Выставив автомат (вероятно, тот самый, что он отобрал у Янга), он завопил хриплым голосом:

— Стоять! Не двигаться, террористические ублюдки!!! …Гм?

Увидев Тессу, одетую горничной, которая замерла как вкопанная перед плитой, сжимая в руках чайник и чашку, мужчина подозрительно прищурился.

— Ты из экипажа? Что ты здесь делаешь? — спросил он, оглядываясь по сторонам и проделывая странные и бессмысленные жесты, вертя стволом автомата на 360 градусов.

— Э-э-э, вы…

— Не волнуйся! Я на твоей стороне. Я всего лишь отважный пассажир, который благодаря совпадению оказался в этом круизе. Только что я разобрался с несколькими террористами.

— А?..

— Я уже спас капитана лайнера, но он ушел куда-то один. Это меня немного беспокоит, но я уверен, он выживет и в одиночку.

Он освободил капитана Харриса, человека, связанного с Амальгам?

— Как же вы могли?!..

— Что за ерунда?.. Вредить террористам — мой долг.

— Это не совсем то, что я имела в виду…

— Да, огорчительно, что ты гораздо моложе, чем прекрасная героиня, которую я себе вообразил, но — ничего не поделаешь. Здесь оставаться опасно. Следуй за мной.

— Что? Не знаю, о чем вы говорите, но… — ой-ой-ой! Пожалуйста, не тяните меня так сильно! Куда вы?!

Мужчина тяжело зашагал прочь, волоча ее за собой.

— Нам надо уходить! Эти террористические ублюдки скоро будут здесь! Если нас поймают, они могут сделать с тобой что-нибудь ужасное.

— Нет, я так не думаю. Ну, э-э, хорошо… Не надо меня так тащить, мне больно! Вы слышите меня?! Ай!!!

— Прекратить нытье! Ты хочешь жить или сдохнуть?! Боль нам не страшна! Вперед, моряк! Если у тебя яйца на месте, задай им жару!!!

— Нет у меня ничего такого!..

У Тессы не было возможности схватить автомат и очки, которые она положила на столик в камбузе. Мужчина грубо схватил ее за руку, и она потащилась, а потом и полетела за ним, поскольку не умела, как следует, ходить на высоких каблуках. Едва не плача, Тесса пыталась возражать, но тщетно.

В то же самое время

прогулочная палуба «Пацифик Хризалис»

Темная, пустая и холодная прогулочная палуба совсем не соответствовала настроению Канаме.

Ярко освещенные берега уже давно скрылись из виду, в леерах и антеннах завывал ледяной ветер. Мерный звук разбивающихся о борт лайнера волн навевал меланхолию, и казалось, будто Японское море поет бесконечную печальную балладу.

Прекрасная атмосфера для трагического самоубийства влюбленных…

Однако, вечный гекзаметрический напев океана успокаивал, и Канаме почувствовала, как тревога и беспокойство постепенно оставляют ее.

Пусть это было совершенно не рождественское настроение, Канаме почувствовала себя куда лучше. Опершись на перила, она расширенными глазами глядела в темную бесконечность океана.