Рождественский кошмар, том 1

По телу пробежали мурашки, а в ушах возник растущий визг.

Господи, да успокойся. Показалось.

Он услышал снова: медленный, скользящий, запинающийся шорох. Кто-то двигался по паркету гостиной.

Словно по дому волочили Ханну.

Он сел, наклонил голову, весь обратился в слух. На миг все стало тихо. Но он не вообразил этот звук. Что-то внизу двигалось.

Не шум водонагревателя. Потолочные вентиляторы не работали. Определенно не холодильник.

Может, что-то снаружи. Деревья шуршат на ветру?

Снизу раздался внезапный скребущий, скрежещущий звук. Из гостиной, - понял он.

Затем низкое мяуканье.

Кошка!

Наверное, соседская кошка передумала и вернулась. Но как она смогла проникнуть внутрь? Он выбрался из кровати, влез ногами в тапочки и спустился по лестнице вниз. Ночник в дальнем углу, который он включал каждый вечер, давал теплый, золотистый свет, а шторы на окнах слегка танцевали, когда их покачивал воздух из отверстий обогрева вдоль пола. Снова послышалось скребыхание, от переднего окна. А потом низкое, хриплое «мяу». Он шагнул вперед и отдернул занавеску. Сперва он видел только плотную тьму за стеклом. Затем внизу возникла пара ярко-зеленых глаз, не спускающих с него взгляда.

Он наклонился приглядеться к животному.

Кошки не было. Только глаза.

- Боже!

Он выпустил шторы, почувствовав, как волосы на загривке встали дыбом, будто по ним ползали пчелы. Он не верил своим глазам.

Отвернувшись к лестнице, он понял, что в комнате что-то не так. Необычно. Свет, где его быть не должно.

Вот, на елке: одиноко пылал ярко-алый рубин.

Какого черта?

Наверняка это отражение на шарике. Но нет. Это яркая, горящая красная лампочка.

Нет, не лампочка.

Когда он осознал, что видит, сердце замерло на несколько секунд, а потом забилось с удвоенной силой.

Невозможно.

ЭТО, БЛЯДЬ, НЕВОЗМОЖНО.

Сферическое украшение с длинной иглой на дне. Красный стеклянный самоцвет в центре сиял кроваво-красным, словно внутри пылал костер.

Шарик, которым он убил Ханну. Шарик, который теперь спокойно лежал глубоко в трясине в дальнем конце участка. В доме такой был один-единственный. И все же именно он, вне всяких сомнений, висел на елке.

Медленно сфера поворачивалась, пока пылающий зрак не уставился прямо на него.

Глаз. Пристальный алый глаз со скошенной радужкой и горящим, расширенным зрачком.

Глаз моргнул.

Все нервы в его теле заискрились. Хотелось бежать, сорвать украшение с ели и разбить, со смехом, с криком.

Но он мог только стоять и смотреть в ошеломленном молчании.

Он учуял что-то горящее - электрическое, как ему показалось. Электрическое, да, но с добавлением мерзкого, рыбного запаха. Вонь от какой-то дохлятины.

Из полости, в которой находился самоцвет, словно стал сочиться черный дым. Узкие черные колечки разворачивались и становились щупальцами, достающими до пола, танцующими по паркету, как ищущие пальцы. Его непослушные мышцы позволили сделать пару неверных шагов назад. Все инстинкты вопили бежать к оружию, которое прежде всего олицетворяло в доме безопасность.

Но картина перед его глазами была невозможной, а сама мысль о том, чтобы сразиться с этим при помощи пистолета, вызвала у него приступ дикого хохота.

Но что еще остается делать?

Паралич спал, он побежал. Взлетел быстро, как мог, по лестнице в спальню, к тумбочке, где держал девятимиллиметровый Глок 19. Схватив, он бросился в коридор, сознательно не думая о невероятности ситуации, отказываясь в ужасе забиться в угол.

Выйдя на лестничную площадку, он снова расслышал, как что-то шевелится на полу внизу. Он остановился, всматриваясь в тусклую пустоту, пока наконец его глаза не уловили движение.

Тень.

Длинная, постепенно растущая тень.

Тянущаяся к лестнице.

Тень была высокой, плохо различимой, но все же человеческой. Ее отбрасывало теплое красное свечение из гостиной.

Вопреки его воле, его тянуло назад, и наконец он сдался и бросился в спальню, где захлопнул дверь и спрятался за кроватью, выставив перед собой Глок, словно тот мог отогнать надвигающийся ужас.

Из коридора, прямо из-за дверей, донесся громкий шорох.

И прекратился.

В щели под дверью пропал тусклый свет коридора. Казалось, теперь на дверь навалилось что-то тяжелое, поскольку дерево затрещало, застонало и, он готов был поклясться, стало прогибаться внутрь.

Он больше не мог этого вынести. Надо что-то делать.

Он навел пистолет на дверь и спустил курок. В замкнутом пространстве выстрел едва не разорвал барабанные перепонки. Когда дым улегся, он увидел посреди двери неровное отверстие.

Звон в ушах уступил быстрому биению сердца.

Больше никаких шорохов, скрипов или стонов у двери спальни.

Целую вечность Григг сидел на корточках, не в силах шелохнуться, слепо таращась на пулевое отверстие в двери.

Изыди. Изыди. Изыди!!!

СЕЙЧАС

Светящийся циферблат на тумбочке показывал 3:00.

В остальном в комнате было темно, хотя она видела слабый свет из коридора, исходящий с первого этажа. Сторона Роджера оставалась нетронутой.