Рождественский сюрприз. Сборник

В аэропорту я действительно пожалела, что решилась вчера на третий коктейль. Не снимая больших темных очков, чтобы утренний свет не резал глаза, я читала заголовки журналов в «Хадсон ньюс» напротив моего выхода.

– По-моему, колонка твоей гуру печатается в газете, а не в дешевом журнале, – сказал знакомый баритон у меня над ухом. Подскочив от неожиданности, я обернулась, схватившись за сердце. Проморгавшись, я сглотнула, чувствуя, как сжалось горло, и сипло спросила:

– Что ты здесь делаешь?

Кеннеди ухмыльнулся.

– Решил все-таки смотаться домой.

– И совершенно случайно рейсом 62?

– Ты же сказала, что улетаешь первым самолетом. Я прикинул, что это он и есть.

Я сдвинула очки на кончик носа и посмотрела на Кеннеди.

– Ты хотел лететь со мной одним рейсом?

– Ну, надо же дать тебе возможность подумать над моим предложением. Кстати, оно еще в силе.

Дело в том, что я проворочалась всю ночь, одолеваемая мыслями. Идея Кеннеди вовсе не казалась мне неудачной. Может, я не готова воплотить ее буквально, но показаться дома с кавалером означало разом отвлечь мать от прочих моих «неудач». Хотя я по-прежнему не понимала, с чего Кеннеди так набивается ко мне в гости.

В ожидании посадки мы сели.

– Ты серьезно хочешь поехать ко мне домой и минимум день бесстыдно врать?

– Ради высокой цели я готов. Правда, я не обещал, что мои услуги бесплатные.

Рассердившись на себя за то, что доверилась этому шуту, я покачала головой:

– Можно было догадаться.

– Не надо сразу грязи, Райли Кеннеди. Я не это имел в виду.

– А что ты имел в виду, Кеннеди Райли?

– Мне нужно с кем-то прийти на свадьбу брата в Рочестере. Свадьба в субботу перед Новым годом.

– Ты же клялся, что не ездишь домой на праздники?

– А я передумал. Ты в субботу еще будешь в Олбани?

– Да, я возвращаюсь в Нью-Йорк первого января.

– Идеальный расклад. Тебе даже не придется ничего плести, просто будь со мной, чтобы я не один пришел.

Я подумала.

– Ну, вреда от этого я никакого не предвижу… Но я должна все хорошенько обдумать. Отвечу по приземлении.

Это действительно не казалось опасным, но интуиция подсказывала, что с Кеннеди Райли только свяжись.

Глава 3 Кеннеди

Черт побери, мне точно надо глянуть голову на просвет.

Как только я пристегнулся в кресле в следующем за Райли ряду, до меня начала доходить серьезность того, что я вытворяю. Я не просто так зарекся ездить в Рочестер.

Встряхнув головой, я нагнулся в проход и посмотрел на Райли. Она вцепилась в подлокотник так, что побелели костяшки пальцев. Я подался вперед.

– Трусишь летать?

Она покосилась на меня и откинула с лица прядь светлых волос. Я заметил, что лоб у нее влажный, хотя в самолете совершенно не было жарко.

– Немного. В основном боюсь взлета и посадки, сам полет нормально, – ответила она.

Я отстегнул ремень и встал.

– Простите, сэр!

В ряду Райли было три кресла: у окна сидела пожилая женщина, в середине толстяк, с краю она. Пухляш взглянул на меня.

– Не могли бы вы поменяться со мной местами? У меня крайнее сиденье в следующем ряду. – Я посмотрел на Райли и снова на пухлого чувака. – Дело в том, что моя невеста боится летать. Я был бы вам очень благодарен.

– Вообще без проблем! – сразу согласился обрадованный толстяк.

Он кое-как пролез мимо Райли, а я уселся в паршивое среднее кресло. Я чувствовал на себе ее взгляд, поэтому положил затылок на подголовник и чуть повернулся к ней.

– Что?

– Твоя невеста?

– Что сказать? Тебе чертовски повезло!

Она засмеялась.

– Необязательно было ради меня расставаться с удобным местом. Я нормально себя чувствую.

– Конечно, нормально. Просто меня осенило, что за время полета, сидя рядом с тобой, можно рассеять все сомнения, которые изобретает твой мозг, отчего мы не можем немного поразвлечься в доме твоей матери.

Она вздохнула.

– Я что-то правда очень сомневаюсь.

– Ты слишком много думаешь, Райли. Это же великолепная идея! Знаешь почему?

– Ну?

– Потому что это моя идея.

Она округлила большие голубые глаза.

Я засмеялся.

– Слушай, вот ты с тяжелым сердцем едешь домой на все праздники. Почему не повеселиться и не заставить твою мать отвязаться от тебя?

Она покачала головой.

– Потому что мне неловко лгать всей семье.

– Ну, если тебе будет легче, можем сейчас уединиться в туалете и повторить эпизод из эротического фильма. Тогда ты не солжешь своей маме, сказав, что я – лучшее, что с тобой случалось.

Она покраснела. Блин, покраснела!

При виде ее румянца мой член шевельнулся. Наклонившись к ней, я тихо спросил:

– Райли, если начистоту, сколько у тебя уже не было секса? В письме этой шальной «дорогой Иде» ты написала, что десять месяцев, но без пары интрижек небось не обошлось?

– Не твое дело, сколько и что, – нежный румянец на ее щеках перешел в густо-свекольный.

Черт, она действительно почти год ни с кем не была! В голове у меня предупреждающе заходился штормовой ревун, но я видел только ее красивое лицо, и новость, что ни один мужик уже давно не покорял планету Райли, положительно сводила меня с ума.

– Слушай, Райли, а если я повышу ставку?

– Как это понимать?