Рождество Эркюля Пуаро

– Ланч подан, – сказала она. – Пилар, дорогая моя, мы обо всем договорились. Альфред введет тебя в курс дела после ланча. Прошу всех к столу.

Все четверо вошли в дом, Пуаро – последним. Вид у него был хмурый.

Глава 3

Ланч завершился. Все поднялись из-за стола.

– Ты не зайдешь ко мне в комнату? Я бы хотел обсудить с тобой кое-какие вещи, – сказал Альфред, обращаясь к Пилар, когда они вышли из столовой.

С этими словами он повел ее в свой кабинет и закрыл за ними дверь. Остальные перешли в гостиную. В холле остался стоять лишь Эркюль Пуаро, задумчиво глядя на закрытую дверь кабинета. Внезапно он почувствовал, что рядом, переминаясь с ноги на ногу, стоит старый дворецкий.

– Слушаю вас, Трессильян. В чем дело? – спросил он.

Старик был явно чем-то обеспокоен.

– Я хотел поговорить с мистером Ли. Но не хочу ему мешать.

– Что-то случилось? – удивился сыщик.

– Такая странная вещь, что я даже не знаю, что и думать, – медленно ответил Трессильян.

– Говорите! – велел ему Пуаро.

Было видно, что дворецкий колеблется.

– Видите ли, сэр… Вы наверняка заметили, что снаружи, с обеих сторон входной двери лежит по пушечному ядру. Это такие тяжелые каменные ядра… Так вот, сэр, одно из них исчезло.

Эркюль Пуаро недоуменно выгнул бровь.

– И с каких это пор?

– Утром, сэр, их было два. Могу поклясться, если необходимо.

– Хотелось бы взглянуть.

Они вдвоем вышли на улицу. Пуаро наклонился и осмотрел оставшееся ядро. Когда он выпрямился, лицо его было хмурым.

– Ну кому могло понадобиться ядро? – причитал Трессильян. – Ничего не понимаю. Полная бессмыслица.

– Что-то мне это не нравится, – произнес маленький бельгиец. – Совсем не нравится.

Трессильян обеспокоенно посмотрел на него.

– Что случилось с этим домом, сэр? С тех пор, как убили хозяина, дом стало не узнать, – медленно произнес он. – У меня такое чувство, будто я обитаю в дурном сне. Я вечно что-то путаю. Порой не доверяю собственным глазам…

Пуаро покачал головой.

– Вы ошибаетесь. Вы должны доверять собственным глазам.

Теперь головой покачал Трессильян.

– У меня слабое зрение. Не то, что когда-то. Я путаю вещи, и даже людей. Наверное, я уже стар для моей работы.

– Не падайте духом, – сказал Пуаро, похлопав его по плечу.

– Спасибо, сэр. Вы говорите это по доброте душевной. Но я-то знаю: я слишком стар. Я вечно вспоминаю былые дни и былые лица. Мисс Дженни, мистера Дэвида, мистера Альфреда. Для меня они всегда остаются молодыми. Но с того вечера, когда мистер Гарри вернулся домой…

Пуаро кивнул.

– Я так и подумал. Вы только что сказали: «С тех пор, как убили хозяина». Но все началось раньше. С того момента, как мистер Гарри вернулся домой. Именно тогда все стало для вас как будто во сне, не так ли?

– Совершенно верно, сэр, – ответил старый дворецкий. – Именно с того момента. Мистер Гарри вечно приносил в дом неприятности, даже в старые дни.

Взгляд Трессильяна скользнул к пустому постаменту.

– Кто мог его взять, сэр? – шепнул он. – И зачем? Это какой-то… сумасшедший дом.

– Боюсь, это не сумасшествие, а наоборот, здравый рассудок. Кому-то, Трессильян, грозит опасность, и немалая, – сказал Пуаро.

С этими словами он повернулся и вошел в дом. В этот же момент из кабинета вышла Пилар. На щеках у нее пылали красные пятна. Но голову она держала гордо, глаза ее сверкали.

– Я этого не возьму! – заявила она, топнув ногой, как только Пуаро подошел к ней.

Сыщик удивленно выгнул бровь.

– И чего же вы не возьмете, мадемуазель? – поинтересовался он.

– Альфред только что сказал мне, что я получу долю моей матери из тех денег, что оставил дедушка, – сказала Пилар.

– И?..

– Я не могу получить ее по закону, сказал он. Но он и Лидия, а также другие считают, что она по праву принадлежит мне. По их словам, так будет справедливо. И они отдадут ее мне.

– И?.. – снова уточнил Пуаро.

Пилар раздраженно топнула ногой – во второй раз.

– Ну как вы не понимаете? Они отдают ее мне. Отдают.

– И это задевает вашу гордость? Они правы, говоря, что эти деньги ваши, и пытаются восстановить справедливость. Не вижу причин обижаться.

– Вы не понимаете! – заявила Пилар.

– Наоборот, я все прекрасно понимаю, – возразил Пуаро.

– О! – Она капризно отвернулась от него.

В следующий момент в дверь позвонили. Сыщик оглянулся через плечо. На улице маячил силуэт суперинтенданта Сагдена.

– Вы куда? – торопливо спросил Пуаро у Пилар.

– В гостиную, к остальным, – оскорбленным тоном ответила она.

– Хорошо, оставайтесь с ними, – быстро сказал бельгиец. – Не ходите по дому одна, особенно в темноте. Будьте настороже. Вы, мадемуазель, в большой опасности. Такой опасности, как сегодня, в вашей жизни больше не будет.

С этими словами он повернулся и направился к Сагдену. Тот дождался, пока Трессильян не уйдет в буфетную, и лишь тогда сунул Пуаро под нос телеграмму.

– Теперь мы имеем вот это! – воскликнул он. – Прочтите. Это из Южной Африки, от местной полиции!

«Единственный сын Эбенезера Фарра умер два года назад», – говорилось в телеграмме.