Рождество каждый день

– Увы, мне придется отказаться. – Бен вздохнул с заметным сожалением. – Я иду на пантомиму. Моя племянница – настоящий танцующий цветок, и это последний вечер выступлений. В другой раз.

– Хотела бы я, чтобы ты был моим дядей, – ответила ему Бридж, имея в виду именно это. – И, конечно, ты можешь рассчитывать на вино с дополнительными процентами в следующий раз, когда будешь свободен.

– Я свободен завтра. Китайский банкет у меня. Я плачу, – бросил он через плечо.

– У нас свидание, – сказала Бридж, и от имени Мэри тоже.

Куда бы он ни шел, он, казалось, оставлял за собой отпечаток улыбки, словно Чеширский кот, подумалось Мэри. Каким же благословением было то, что он так и не влюбился ни в кого, а значит, не испытывал осложнений, связанных с тоской по второй половинке, с которой мог бы провести свою жизнь.

– Интересно, от кого это, – задумалась Бридж, отпирая входную дверь.

– Понятия не имею, – ответила Мэри. Ее посылку перенаправили со старого адреса.

Они отнесли их на кухню, сели за чай со льдом и стали разворачивать.

В посылке Бридж лежала черная коробка. Когда она отклеила бумагу, то увидела выведенное белыми заглавными буквами название «Шанель».

– Что за черт? Кто мне это прислал?

Коробка Мэри была гораздо больше, белой, с черной окантовкой по краям, с черной надписью «Шанель» посередине.

Мэри и Бридж смотрели друг на друга в одинаковым выражением растерянности.

Бридж убрала крышку с коробки; внутри, завернутый в ткань, лежали шарф от «Шанель», который она узнала, и сложенная записка. Она прочитала ее вслух.

Моя дорогая Бридж

Мне очень жаль, но я вынужден сообщить тебе, что мой дорогой Чарли покинул нас. Он умер в тот день, когда мы все покинули Фигги Холлоу. Просто уснул и не проснулся. Как ты можешь себе представить, было очень много дел. Его похороны состоятся в церкви Таквитта, где мы поженились, 25 января в 11 утра, и я надеюсь, что ты сможешь присоединиться к нам. Какое-то время мы были семьей, шестеркой из Фигги Холлоу, не так ли? Что за счастливое Рождество у нас было! Самое лучшее.

Чарли настаивал, чтобы я подарил тебе этот шарф. Он сказал, что ты будешь выглядеть в нем прекрасно, как настоящая королева, которой ты и являешься. Он так хорошо разбирался в людях. Я постирал его, но брызнул на него его одеколоном для тебя.

Будет горько и приятно снова увидеть тебя 25-го числа. Я очень надеюсь, что ты сможешь прийти. Дресс-код: черный и потрясающий.

С любовью,

Робин (и Чарли) хх

Бридж благоговейно поднесла платок к носу. Ноты кедра и лаванды перенесли ее в гостиницу, где она сидела у огня, потягивая глинтвейновый сидр, ела пирожки с рубленым мясом и слушала на заднем плане болтовню радио Брайана. Она сложила платок и убрала его в коробку, не желая мочить его слезами.

– Он умер тогда, – произнесла Мэри с долгим протяжным вздохом. – Я надеялась, что он проживет еще долго.

Она вытерла глаза кусочком бумажного полотенца.

– Я рада, что он ушел спокойно, – сказала Бридж. – Правда. И, конечно же, я пойду на похороны. Я отвезу нас.

«Наш дорогой Чарли», – подумала она.

– Открой свою посылку, Мэри.

Показались море папиросной бумаги и прямоугольный черный пакет в ней с двойной буквой С на замке. Челюсть Мэри отвисла и не смогла подняться.

– Это великолепно! – восхитилась Бридж. – Каким же он был милым.

Мэри открыла сопроводительную записку, ее пальцы дрожали от волнения.

Моя дорогая Мэри

Мой дорогой Чарли уже покинул нас, но он настаивал на том, чтобы у тебя осталось это на память о нем. Он купил ее для своей матери, которая никогда ей не пользовалась, но ставила ее на туалетный столик и часто смотрела на нее, как на сокровище.