Рождество каждый день

Внутри поместье было таким же причудливым, как и снаружи. В фойе большую часть пространства занимала красивая широкая деревянная лестница, ведущая в комнаты, несомненно, такие же прелестные, как и все остальное, решила Мэри. Она хотела бы зарабатывать столько, чтобы останавливаться в таких отелях по выходным. Она собиралась приложить все усилия и в один прекрасный день позволить себе это. Иногда они с Бридж подолгу разговаривали по ночам о самых разных вещах. Мэри вдохновляло то, как Бридж шла к успеху, рассказывала о своих первых неблагополучных годах, о временах, когда была настолько бедна, что общая банка помидоров казалась праздником. Дешевая банка помидоров, которую она нашла в своем чулке в рождественское утро, стояла на хромированной подставке в ее офисе и выглядела не иначе как бесценное произведение искусства Энди Уорхола[100].

У Мэри хватало энергии на многое, не только печатать чьи-то заметки и раскладывать заварной крем по тарелкам. В «Баттерли» она проявила себя лучшим образом, она обладала здравым чутьем на то, что может сработать, даже если ей не ставили это в заслугу. Она могла бы основать конкурирующую фирму по производству булочек, подумала она, отмокая в огромной ванне Бридж, и проучить Джека Баттерли. Джек, Джек, Джек. Все дороги по-прежнему вели к нему, и она ненавидела это.

Мэри, Бридж и Люк последовали за остальными участниками похоронной вечеринки в огромный зал с французскими – от пола до потолка – дверями, столиками и стульями, расставленными по краям, и длинным столом в конце комнаты, уставленным большими овальными тарелками с едой. Персонал в ливреях разносил фужеры с шампанским и канапе, которые были настолько красиво украшены, что их было жалко есть; так думала Мэри, стараясь не сканировать комнату и не превращаться в ту девочку-подростка на школьной дискотеке, которая с надеждой в сердце ожидала Джока Бриггса. С тем же успехом она могла бы сказать себе не дышать.

– Это Рубен, племянник Чарли. – Люк толкнул Бридж в бок, когда в поле зрения появился человек, который вполне мог бы только что соскочить с баркаса викингов: рыжевато-светлые волосы до плеч, подстриженная борода и льдисто-голубые глаза, похожие на северное море.

Бридж ощутила, как первобытное желание царапнуло ей горло. Люк это услышал и усмехнулся.

– Говорил тебе, – сказал он.

– Я, пожалуй, схожу в туалет, – произнесла Мэри.

– Туда, – подсказал Люк.

– Спасибо.

Когда они остались одни, Бридж поняла, что не чувствует ни малейшей неловкости, стоя здесь с Люком, человеком, который когда-то был для нее всем. Впервые в жизни она почувствовала себя эмоционально взрослой.

– Это от Чарли? – спросил Люк, указывая на шарф «Шанель» у нее на шее. – Кажется, я его узнаю.

– Робин прислал его мне, – ответила она, ласково прикасаясь к ткани. – Он также прислал Мэри восхитительную сумочку от «Шанель»; она взяла ее сегодня.

– Как заботливо с его стороны. А мне он прислал бумажник с головой Медузы, – улыбнулся Люк, доставая его из кармана пиджака.

– Она похожа на меня, – оценила Бридж.

– Ха! Она гораздо менее страшная, чем ты.

Настал черед Бридж улыбаться.

– «Версаче»? Очень мило.

Улыбка Люка расползлась до его обычной ухмылки.

– Кто бы мог подумать, что однажды мы будем носить «Шанель» и «Версаче».

– Если это не прозвучит слишком покровительственно, я очень горжусь тобой, Люк.

– Так и должно быть, я – твоя лучшая работа.

Бридж усмехнулась.

– И я горжусь тобой, – сказал Люк.

Его дорогие знакомые глаза заглянули в ее ореховые, и Бридж подумала: «Я в порядке. Я больше не чувствую, что потеряла его». Это было чудесное, благословенное облегчение.

– Ну, как тебе работается в компании Мэри? – спросил он.

– Она великолепна, – ответила Бридж безо всяких колебаний. – На самом деле, она слишком хороша. Она зря ведет мой ежедневник.

Люк почувствовал себя озадаченным, так как ее сожалеющий тон не соответствовал хвалебным словам. Но Бридж собиралась пояснить.

– Люк, я бы создала в компании вакансию специально для такой, как Мэри, но я не ожидала, что она примет мое предложение. Я поставила на то, что Джек окажется достаточно мужественным, чтобы остановить ее.

На лице Люка отразилось просветление.

– Ага.

– Но, как ты знаешь, иногда азартные игры не срабатывают.

– Ты, как никто другой, должна знать, что никогда не стоит говорить «никогда», – сказал Люк, глядя в сторону двери.

Мэри стояла в туалете перед зеркалом, чтобы подправить макияж. Глупые слезы застали ее врасплох. Она злилась на себя. Злилась, что ее идиотское сердце ожидало увидеть сегодня Джека. Он должен был прийти и выразить свое почтение Чарли; очевидно, она не знала его так хорошо, как думала. Конечно, она бы солгала себе, если бы не хотела, чтобы он оказался здесь по другой причине: желая увидеть Мэри, которую Бридж помогла создать, ее новый стиль, ее великолепные волосы. Она бы показала ему, как расцвела и выросла в среде, где ее ценят как женщину, обладающую энергией для полного раскрытия своего потенциала.