Рождество каждый день

Однако запахи Робина и Чарли не походили на запахи ее отца, они были более легкими, в воздухе витали лаванда и цитрусовые нотки. Они обустроили спальню, выложив на столик и прикроватные тумбочки расческу, очки, туалетные принадлежности, книгу и блокнот. Кровать была идеально застелена, белый пододеяльник разглажен, как глазурь теплым ножом. На нем стояла черная сумка от «Монтбланк», как и сказал Чарли. Внутри лежали шесть флаконов с таблетками, все с разноцветными этикетками. Она вытащила зеленую, как и было велено, достала две таблетки и прочитала этикетку, прежде чем положить флакон обратно в сумку.

* * *

– У меня было довольно много секретарей, как мы называли их в темные века, – сказал Чарли. – Одна была нечиста на руку, и ей пришлось уйти. Другая решила попытаться сбить меня с толку, свалив свои многочисленные отгулы на «женские жалобы», но я рос в окружении женщин и знаю о гинекологии больше, чем акушер-консультант, поэтому ей не удалось пустить мне пыль в глаза. Она точно не собиралась смущать меня разговорами о менструальном цикле и гигиенических салфетках. И тогда я решил дать шанс молодому человеку, который вошел ко мне в кабинет, который вошел ко мне в кабинет сильно раздосадованный на несправедливое увольнение, поскольку с прошлой работы его выгнали гомофобы. – Его голос смягчился. – Это был лучший шаг в моей жизни.

– Робин был хорош в своем деле, я так понимаю? – спросил Джек.

– Исключительно. Безошибочный, дотошный, он начинал моим шофером, но быстро стал личным помощником. В течение нескольких лет это была исключительно работа, но я в скором времени влюбился в него. Я держал это в себе, потому что между нами была разница в возрасте в двадцать четыре года, и я никогда не думал, что он заинтересуется такой старой развалиной, как я. Да и с чего бы? Потом я упал с этой чертовой лестницы, и он пришел ко мне домой, чтобы помочь. Переехал ко мне на неделю и больше не выезжал. Люди предупреждали меня, что он был со мной только из-за денег, но я всегда очень хорошо умел распознавать фальшивки.

Он улыбнулся, его взгляд перескакивал с одного на другого, в конце концов остановившись на Бридж.

– Когда-то я и сама была помощником руководителя, – сказала она. – Я понимаю, что в случаях с лучшими из них не всегда понимаешь, что они делают, пока они не перестанут. Если все на месте: твой ежедневник, твои билеты на поезд – то это лишь потому, что у тебя есть мастер натирания льда, который следит за тем, чтобы твой камень гладко скользил по дорожке керлинга. Это то, что делает для тебя Мэри, Джек? Ты замечаешь ее больше, когда ее нет или когда она есть?

– Мэри очень эффективна, – сказал Джек.

– Эффективна, – повторила Бридж, ее тон был нейтральным.

– Да, абсолютно.

«Опять это слово, – отметила Бридж. – Как заученное. Холодное и деловое. С таким же успехом Мэри могла бы быть принтером или компьютером».

Джек, услышав это слово со стороны, понял, что оно и вполовину не подходит, чтобы описать Мэри. «Ты замечаешь ее больше, когда ее нет или когда она есть?» Это был показательный вопрос. Мозг потянул его вниз по дорожке памяти к офисной жизни до нее, когда он был заместителем своего отца. Кэрол была его первой помощницей, женщиной средних лет, по сравнению с которой Гленн Клоуз из «Рокового влечения» выглядела Энн из «Зеленых Крыш». Ей на смену пришла Жасмина, с ужасно агрессивной манерой общения по телефону, и еще одна, чье имя он не мог вспомнить, которая вывела халтуру на совершенно новый уровень. В тех редких случаях, когда Мэри отсутствовала, ее замена, Кимберли, никогда не дотягивала до ее уровня. Джек даже думал, что она специально делает ошибки, чтобы он уделил ей внимание.

С Мэри в качестве помощника ему не приходилось беспокоиться о мелочах. Она напоминала ему о встречах, редактировала его ежедневник, даже улаживала мелкие заводские дрязги, чтобы ему не приходилось разбираться с ними самому. Кофе появлялся на его столе как раз в тот момент, когда в горле пересыхало; ему никогда не приходилось проверять письма, которые она клала перед ним на подпись. Она была будто добрая фея, творящая волшебство на заднем плане, невидимая как воздух и, по иронии судьбы, наименее запоминающаяся из всех его помощников по работе с клиентами из-за своей эффективности.

– И прекрасная девушка, к тому же, – сказал Чарли, направляясь к креслу. – Еще одна Энн Эллиот, как мой Робин. – Он вздохнул. – Если бы только в мире было больше таких людей, как они.

На скрипучей лестнице послышались шаги. Разговор о Мэри сразу же свернулся.

– Как они там, Бридж? – спросил Чарли.

– Возвращаются, – доложила она.

– Держи, Чарли, – сказала Мэри с лучезарной улыбкой, протягивая таблетки, которые она завернула в салфетку пастельного цвета, взятую из коробки в его комнате. Она не видела таких раньше в магазинах и задавалась вопросом, новые ли они.

– Это те самые. Как таблетки для лошадей, – подтвердил Чарли, принимая две громоздкие таблетки в форме пуль и кладя их в рот.