Рождество каждый день

– Нет, но я бы хотел их иметь, – сказал Чарли. – Когда я был молодым, идея о том, что гей может воспитывать ребенка, не рассматривалась. Сейчас мир гораздо более терпим к нам, чем тогда. Когда мне было восемнадцать лет, я улыбнулся прохожему в парке. Он не только сильно избил меня, но и арестовал, сказав, что я приставал к нему. Какая наглая ложь! Я провел три месяца в тюрьме. Судья решил, что я представляю опасность, заражая мужчин гомосексуализмом, что бы это ни значило. В то ужасное время я и подумать не мог, что когда-нибудь мужчины смогут вступать в брак и воспитывать детей вместе.

Он вздрогнул, когда ужасные воспоминания всплыли на поверхность.

– Ваши семьи поддерживали вас? – спросила Мэри и Чарли, и Робина. Ужасно было думать, что такие архаичные взгляды на самом деле существовали когда-то.

– Не меня, – сказал Робин. – Я был единственным ребенком и большим разочарованием. Когда я рос, никто не замечал слона в комнате. Отец заставлял меня заниматься боксом и играть в футбол. Если бы он мог вколоть мне тестостерон, он бы это сделал. Однажды, когда он выпил слишком много, он спросил меня, предпочитаю ли я мальчиков девочкам, и сказал, чтобы я был с ним откровенен. Так я и сделал. И в течение часа меня вышвырнули вместе с чемоданом. Мне было семнадцать. Они продолжили ходили в церковь, собирали деньги для бедных, слушали проповеди о доброте и терпимости, но при этом отвернулись от своего единственного ребенка. Моя двоюродная сестра сообщила мне, когда умер мой отец, но в завещании было написано, чтобы я не приходил на похороны. Я связался с матерью после почтительного периода ожидания, но… – Он сделал паузу, вздохнул. – Она не захотела меня знать. Я был мертв для нее. Она также написала в своем завещании, чтобы я не приходил на ее похороны. И это было в 1980-х.

– А моя мать была полной противоположностью, – сказал Чарли. – Она жила в Лондоне, переехав в Йоркшир, когда вышла замуж за моего отца, но после его смерти, когда мне было восемь лет, она вернулась домой и стала жить с моей бабушкой. Они воспитывали меня вдвоем. Думаю, с самого раннего возраста было совершенно очевидно, что я не собираюсь однажды жениться на хорошей девушке и продолжить род. Они надеялись, что я вырасту, но, когда поняли, что этому не суждено случиться, они смирились с этим и приняли меня таким, какой я есть.

Мама снова вышла замуж. Она встретила очаровательного мужчину, который повел ее к алтарю после того, как она забеременела моей сестрой. После свадьбы из доктора Джекила он превратился в мистера Хайда и решил вытравить мою ориентацию. Когда моя мать узнала об этом, она избила его до полусмерти своей лучшей сковородкой, и на этом их брак закончился. Моя мать и моя бабушка поддерживали меня, когда я попал в тюрьму, они ждали у ворот, чтобы забрать меня домой, когда я вышел оттуда, избитый и в синяках.

Я выложился по полной, чтобы дать им все, что они заслужили за свою неослабевающую любовь. Много лет спустя я взял их на представление Королевского варьете в лондонском «Палладиуме», где они были усыпаны бриллиантами. Они сфотографировались со звездами того дня, поскольку я был знаком с большинством из них лично, так как одалживал или продавал им драгоценности из своих магазинов.

– У нас по всему дому развешаны их фотографии, – вставил Робин. – Я никогда не встречался с бабушкой Чарли, но его мать стала для меня родной. Она была самой лучшей женщиной на свете. Вот откуда это у Чарли. – Лицо Робина расплылось в мягкой улыбке.

– И от моего отца, – добавил Чарли. – Я часто думал, догадывался ли он. Я помню, как он говорил мне: «Чарли, ты такой, каким тебя создал Бог, никогда не забывай об этом».

– Как изменился мир, – сказала Бридж.

– Мне не очень нравится мир в его нынешнем виде, – заметил Чарли. – Вокруг так много ненависти. Вот почему я так наслаждаюсь этим великолепным пузырем: только мы, новые друзья и ничего, кроме любви.

– Кто-нибудь хочет йоркширский пудинг, пока я в настроении делать тесто? Говорите сейчас или никогда, – позвал Люк из кухни.

– ДА, – последовал единый ответ.

Глава 25

Люк сделал всем шляпы из старых газет. Бридж не считала его любителем оригами. Впрочем, она совсем не знала эту версию Люка Палфримана. Шляпку Мэри он украсил мишурой. Шляпа именинницы, так назвал ее Люк. Чарли выглядел как адмирал, Бридж – как медсестра. Они надели свои шляпки, прежде чем занять свои места за столом. Робин перекинул чайное полотенце через руку и взял на себя роль сомелье, наполняя бокал каждого красным, белым или розовым вином, в зависимости от выбора.