Рождество на острове

Красные огни предупреждения о снегопаде и шторме были выставлены уже так давно, что все почти перестали обращать на них внимание. Паромы ушли, но каждый неплохо запасся продуктами: мукой, молоком, яйцами, да и вообще это были люди местные, так что вряд ли им вдруг приспичило бы прикупить ананасов, они и без них хорошо обходились.

Соседи присматривали за соседями, коровы стояли в теплых крепких хлевах. Хэмиш входил в команду местных волонтеров, умевших водить машины для уборки снега и разбрасывания песка, и он восторженно отправлялся на такой гигантской машине, чтобы дороги были безопасными, так что в целом жизнь продолжалась как обычно.

Однако бешеный порыв ветра перевернул «лендровер» человека, отвечавшего за проверку электрической системы, что привело к остановке объезда критических точек, и, когда ветер усилился и намеревалась разыграться буря, весь остров – этот крошечный маяк света и тепла в Северной Атлантике – разом погрузился во тьму. Бешеные холодные волны придавали общей картине еще больше мрака, словно нагоняя на остров темноту с бесконечных просторов моря, и только маяки с их автономными генераторами могли подавать сигнал одиноким лодкам, угодившим в шторм, сообщая об опасности.

В спальне в особняке пастора тоже погас свет.

Но Финтан даже не заметил этого.

Он сидел у окна, глядя на море. Сотрудник похоронного бюро уже ехал к ним, даже в такую погоду. Похороны должны были быть морскими, как можно ближе к ритуалу викингов, чего желал сам Колтон. Но пока нужно было сделать еще многое. Сайф подписал стопку самых разных бумаг, подтверждая, что не требуется вскрытия, – это было не совсем обычно и означало, что тело не нужно переправлять на материк. Но вместе с тем это значило, что Гектор, имевший четыре рыболовные лодки и также, когда то требовалось, выступавший в роли городского гробовщика, не сумеет поддержать тело в хорошем состоянии.

Финтана все это вообще не интересовало. Он знал только то, что Колтон умер именно так, как ему хотелось: в окружении любящих его людей. Пусть даже некоторым из них потребовалась целая жизнь, чтобы проявить эту любовь.

Поэтому Финтан далеко не сразу услышал шум, не сразу понял, что кто-то поднялся наверх с зажженными свечами и что свечи придали спальне мягкий утешающий вид, – здесь можно было сидеть и размышлять в полном молчании, и этому Финтан был рад.

В «Харборс рест» послышались бодрые крики и свист, и тут же загорелись свечи и фонари, – свет здесь гас довольно часто, потому что Инге-Бритт постоянно забывала оплачивать счета за электричество. В камин подбросили поленьев, снова полилось виски и зазвучали тосты в честь Колтона, потому что, как все знали, нет ничего лучше в бурную ночь, чем оказаться в каком-то уютном местечке, которое закроется вдруг в официально предписанный час – как будто это было в порядке вещей.

Да, все были бодры, кроме Лорны, – а она незаметно выскользнула за дверь, чтобы пойти проверить, как дела у Джоэла и Флоры.

Они оставались в маленькой квартирке Лорны. Флора моргала, глядя в темноту, и чуть заметно улыбалась.

– Что такое? – спросил Джоэл.

– Наверное, погода, – потягиваясь, ответила Флора.

– Только не вставай! – всполошился Джоэл, хватая ее за руку. – Пожалуйста!

Они немного помолчали.

– У тебя все еще идет кровь?

– Не знаю, – ответила Флора. – Слишком темно. И… и мне не хочется проверять.

– А живот все еще болит?

– Немножко.

– Хочешь еще чая?

– Вот только обрыв электричества как раз и означает: больше никакого чая.

Джоэл рискнул в темноте опустить голову к животу Флоры, и в темноте она ему это позволила.

– Это та самая квартира, в которой мы могли бы жить, ты о ней говорила?

– Ох-ох! – вздохнула Флора. – Глупая мысль, понимаю.

– Нет, – возразил Джоэл. – Ничего глупого. Здесь мило. Просто чудесно. Было бы идеально…

Он не стал упоминать о том, что Колтон предложил им особняк. Момент выглядел неподходящим. Момент ни для чего не был подходящим.

– Ну, теперь это не имеет значения, – сказала Флора.

– Но квартира все равно ведь сдается? Я же не могу оставаться в «Скале», отель теперь принадлежит Финтану. А я просто квартирант.

– Так ты готов переехать вместе со мной потому, что стал бездомным?

– Нет, – покачал головой Джоэл. – Я, вообще-то, могу отправиться буквально в любую точку мира. Но я не хочу. Я совершил такую ошибку, Флора… такую ошибку. Как тебе кажется, ты сможешь когда-нибудь простить меня?

– Джоэл… – Голос Флоры дрожал. – Я, судя по всему, вот-вот потеряю ребенка. Я в эпицентре всего того, что только могло случиться, и моя жизнь разваливается на части. И вокруг чертовски темно. Так, может, ты хоть раз перестанешь думать только о себе?

Джоэл ничего на это не ответил, просто не двигался.

В «Скале», где в это время переодевались Марк и Марша, свет погас, но почти сразу загорелся снова, – само собой, там был аварийный генератор – как раз на такие случаи. Они переглянулись и посмотрели в окно, на улице кружил снег, почти ничего не было видно, однако цепочка огней в начале Бесконечного пляжа мгновенно погасла.