Рождество овцы

Он встрепенулся, и, было, собрался посветить вокруг себя фонариком, но фонарика рядом не оказалось. "Видимо, потерял его, когда падал в яму".

-- Что за чёрт! -- послышался голос из темноты. -- Разве сейчас не четырнадцать минут второго? Ты на две минуты опередил события. Чёрт побери! Поднимайся наверх и начинай всё заново!

-- Извините, вокруг было так темно, что я ничего не понял и упал по ошибке, -- сказал овца. -- К тому же я ни за что не смогу ещё раз подняться наверх такой глубокой ямы.

-- Ладно, ничего не поделаешь! Чёрт побери! Ты меня чуть было не придавил. Я-то думал, что ты упадёшь в час шестнадцать. Чёрт побери!

Затем послышалось чирканье спичками, и зажёгся огонёк свечи. Зажёг свечу высокий мужчина. Его можно было назвать высоким, но до плеча он был ничем не выше овцы. Просто у него было продолговатое лицо как бы в форме скрученного "косичкой" пончика.

-- Кстати, ты, чёрт побери, еду-то хоть прихватил? -- спросил скрученнолицый. -- Если не принёс, тебе несдобровать! Чёрт побери!

-- Конечно же, принёс! -- поспешно ответил овца.

-- Тогда доставай! Чёрт побери! Я проголодался!

Овца расстегнул ранец, достал один за другим скрученные "косичкой" пончики и отдал скрученнолицему.

-- Это... это что такое? -- закричал скрученнолицый, глядя на пончики. -- Ты что, принёс это, чтобы поиздеваться над моим лицом? Чёрт побери!

-- Нет, это ошибка! -- залепетал овца, смахивая с лица пот. -- Я работаю в магазине пончиков, а там из всей еды без дырки были только пончики скрученнолицей формы...

-- Опять за своё?! Или не ты сейчас сказал "скрученнолицый"? Чёрт побери! -- присел он на корточки и заплакал горькими слезами. -- Ты что думаешь, мне нравится с таким лицом караулить на дне этой тёмной ямы? Чёрт побери!

-- Извините, оговорился. Я хотел сказать "скрученный косичкой пончик".

-- Уже поздно! Чёрт побери! -- продолжал плакать скрученнолицый.

Ничего не поделаешь! Тогда овца вынул из ранца ещё один пончик и, предварительно раскрутив его "косичку", подал скрученнолицему.

-- Смотри! Видишь, он прямой! Ешь, не бойся! Он вкусный!

Скрученнолицый взял пончик, тут же, причмокивая, съел его, но плакать при этом не перестал.

Пока он, плача, поедал пончик, овца взял свечку и осмотрел дно ямы, которое представляло собой широкую комнату с кроватью и столом для сторожа.

"Раз есть страж ворот, значит, где-то должны быть и сами ворота. Иначе, если нет ворот, зачем тогда стража".

Как и предполагал овца, сбоку от кровати оказался маленький лаз, нырнув в который, он очутился в тёмном и извилистом коридоре.

"Все эти беды из-за какого-то несчастного пончика с дыркой. Угораздило же меня съесть его в канун Рождества" -- сказал сам себе овца.

Пройдя вперёд минут десять, он заметил, что вокруг посветлело. Откуда ни возьмись, показался выход из ямы -- на улице ярко светило солнце.

"Странно! Я упал в яму во втором часу ночи, а уже день. Не может этого быть!" -- покачал головой овца. Там, снаружи расстилался широкий окружённый невиданными прежде высокими деревьями пустырь. По небу плыли белые облака, слышалось пение птиц.

"Что мне теперь делать? В книге написано, что проклятие будет снято, как только я упаду в яму. А теперь, когда всё так получилось... ничего не понимаю!" -- сказал овца.

Он слегка проголодался, поэтому решил присесть и съесть один пончик.

Овца уже жевал пончик, когда за спиной послышалось: "Здравствуйте, дяденька-овца!" "Здравствуйте!" Он оглянулся и увидел двух сестёр-близнецов. Одна была одета в майку с номером "208", у другой на майке виднелся номер "209".

За исключением номеров они были похожи, как две капли воды.

-- Привет, сестрёнки! -- сказал овца. -- Давайте вместе есть пончики!

-- Ух, ты, классно! -- воскликнула сестра с номером 208.

-- Да, выглядят аппетитно! -- подхватила та, что с номером 209.

-- Конечно, аппетитно! Я ведь их сам делал!

Тогда сёстры сели рядом с овцой, и они вместе, причмокивая, ели пончики.

-- Спасибо, -- сказала 209-я.

-- Первый раз в жизни ем такие вкусные пончики! -- 208-я.

-- Вот и хорошо! Кстати, вы случайно не знаете способ, как снять с меня проклятие? Я слышал, что стоит только сюда прийти...

-- Бедненький! -- воскликнула 208-я.

-- Наверно, нелегко жить с проклятием? -- спросила 209-я.

-- Жутко тяжело! -- вздохнул овца.

-- Что если спросить у тётушки-кайры? -- предложила 208-я 209-ой. -Тётушка-кайра, пожалуй, должна знать!

-- Точно! Кому же, как ни ей знать про проклятия? -- поддержала 209-я.

-- Тогда отведите меня скорей к этой самой тётушке-сайре? -- попросил овца.

-- Не сайре, а кайре! -- хихикнула 208-я.

-- Тонкоклювой кайре! -- 209-я.

-- Не путай, кайра и сайра -- совсем разные вещи! -- 209-я.

-- Вот именно! -- 209-я.

-- Простите, простите! -- извинился овца. -- Не могли бы вы отвести меня к этой тётушке-кайре?

-- Запросто! -- воскликнула 208-я.

-- Идите за нами, -- обратилась к овце 209-я.

И овца с сёстрами-близнецами зашагали втроём по лесной тропинке. По пути сёстры запели песню.

Будь у ветра двойник,

На восток дул бы он, и на запад,

Будь у ветра двойник,

Он налево направо бы дул.