Рождество (СИ)

Агнесса открыла глаза. Голова была тяжелой и мутной. Она снова была на кровати. Кто-то всё убрал. Несколько минут она лежала, окончательно пробуждаясь. Потом попробовала встать, но сознание резко опрокинуло её в положение лёжа. Ей казалось, что и кровать, и она промокли насквозь. Интересно, когда её мозг разучился воспринимать всё вертикально? Сколько же она провалялась? Она аккуратно села на кровать, давая мозгу возможность привыкнуть. И несколько минут просидела так, оглядывая помещение. Крестовидные повязки на Кее исчезли, но к руке по-прежнему была прикреплена капельница. Та же или новая? А глаза также закрывала повязка. Они находились в довольно просторном сферическом помещении, больше походившем на больничную палату. Две кровати, две небольшие тумбочки с одной верхней выдвижной полкой и открывающиейся дверцой. Это была своебразная юрта с высоким дверным проёмом. Метра два, наверное… Двери или занавески не было, и из него открывался вид на окружающий их океан. Они посреди моря? В воде? Окна также отсутсвовали. Вместо них в стене местами находились скопления многочиленных маленьких отверстий, из которых проникал свет. Всё к комнате: потолок, стены, кровати — всё было белым. На стене ярким пятном выделялись только часы с чёрными арабскими цифрами, минутной и часовой стрелкой в посеребрянной круглой рамке. Босые ноги Агнессы коснулись пола и она с уверенностью встала. Она только собралась подойти к Кею, как в дверном проёме показался местный абориген. Высокий, ростом под метра два… Чёрный, намного чернее негров в её мире. В набедренной повязке и украшением, закрывающим грудь, так что пол Агнесса затруднялась определить. С короткими чёрными кудрявыми волосами и подносом в руках. Он поприветствовал её лёгким кивком головы и вошёл в помещение. На тумбочку рядом с её кроватью быстро перекочевали стеклянный прозрачный стакан и графин с водой. Туземец показал указательным пальцем сначала на графин, потом на стакан, показав цифру «два» на пальцах, после чего ткнул пальцем в часы, показав один оборот. «Два стакана в час?». Агнесса понимающе кивнула. Он взял её руку за запятье и начал слушать пульс. Кажется, ему понравилось то, что он услышал. По крайней мере, особой обеспокоенности в его или её глазах не было. Закончив, протянул ей градусник. 37, 1. Видимо, могло бы быть и хуже. Туземец поднялся с корточек и подошёл к ещё одной двери внутри помещения, знаком прося её подойти. Совмещенный санузел. Показав кнопочки и слив воды, он перешёл к душу. Он представлял собой небольшую круглую кабинку из непрозрачного стекла с дверью, поднятую на несколько сантиметров от пола и не уходящую под потолок. Так что, ноги и лицо стоящего в душе можно было видеть. Вода уходила в специальные отверстия на полу. Душ с одним краном. Он указал ей на небольшие полочки с пузырьками. Они были без каких-либо подписей. Дотронувшись до одного из них, он показал на волосы, до второго — на тело. «Шампунь и гель для душа?». Потом указал на щётку, два полотенца. Также здесь находились две небольшие деревянные скамейки и коврик. Ткнув пальцем в одежду на крючке, он указал пальцем сначала на Агнессу, затем на выход из ванной. «Одежда для меня и Кея?». На прощание, уже на выходе из их домика он приложил руку к её сердцу, изобразил сон и пробуждение, поднёс руку к своему сердцу и тепло улыбнулся. «Он рад, что я пришла в себя?». За дверью она услышала, как его попроивестоввал его соплеменник и она услышала их речь. Но можно ли это было назвать речью? Больше похоже на язык морских млекопитающих. Звуки, расчленить которые было очень трудно. А ещё труднее понять, как они это произносят. Когда у дверного проёма стало тихо, Агнесса рискнула выглянуть наружу. Снаружи это выглядело как соломенная хижина, стоящая в воде на сваях. Она была соеденена дорогой ещё с несколькими, образуя целый посёлок на воде. Вдали открывался вид на берег, поросший густым зелёным кустарником. Странно… Когда они попали сюда с Кеем, она точно помнила пальмы и никакой зелёной поросли… Опасаясь долгого нахождения снаружи, пусть даже под соломенной крышей, она нырнула внутрь и снова оказалась в помещении. Настенные часы показывали полпятого. Два стакана в час? Агнесса наполнила стакан почти до краёв и немного нерешительно сделала первый глоток. Это была вода с каким-то слегка сладковатым медицинским привкусом, который почти не ощущался во рту. Но её организм явно не собирался принимать что бы то ни было и второй глоток пришлось в себя толкать. Медленными, неспешными глотками, словно уговаривая свой организм на не совсем устраивающую его сделку, она закончила первый стакан. И уже собиралась начать второй, когда приступ тошноты погнал её к раковине. Снова возвращаясь к кровати, она кинула взгляд на Кея, капельница которого наполовину закончилась. Ему тоже самое вливают? Надо пить. Со вторым стаканом из её организма вышло всё, что так или иначе могло оказаться в желудке. Рвать уже было нечем и она поняла, что чувствует во рту желудочный сок. Кажется, теперь её подташнивало от голода. Третьему стакану организм не противился и жадно впитывал так необходимую для тела жидкость. Голова прояснилась и она поняла, что чувствует себя намного лучше, чем полтора часа назад. Но поесть надо было… Словно прочитав её мысли, на пороге хижины показался абориген с подносом и протянул ей небольшую пиалу с ложкой, знаками показывая, что есть она должна медленно. Содержимое пиалы было холодным, словно только что вытащенным из холодильника. Первые несколько ложек она ела медленно, боясь, что её желудок опять что-нибудь выкинет, но вскоре съела всё содержимое тарелки. Туземец забрал её, заменил воду в кувшине на новую и исчез, вежливо улыбнувшись. Кей не просыпался. Думая, чем бы себя ещё занять, Агнесса направилась в ванну. Но вышла оттуда довольно быстро, через пять минут, вымывшись с головой и испытывая чувство долгожданной чистоты. Она не могла долго нежиться под холодным душем, зная, что Кей может очнуться в любую минуту, а её не будет рядом. Одежда, оставленная для неё, была белым летним платьем до колен с коротким рукавом цвета слоновой кости. А для Кея белая с оттенком жёлтого жемчуга. Все оттенки белого… Смотря на ткань, Агнесса только сейчас поняла, что в комнате всё не было однозначно белого цвета. Так, тумбочки и кровати больше походили на молочный, а стены и потолок на снежный.