Розовая роща (СИ)

Они с Принцессой Фриналиной всё ещё боялись подойти ближе. Но он стоял с такой безмятежностью на лице, что страх наскоро улетучился. Таким спокойным и миролюбивым Кеспиана не видел даже собственный младший брат. Он долго молчал, прежде чем ответить. Но складки угрюмости между бровей так и не проступило. Расслабленные руки, мягкая поступь, ровное дыхание. В Кеспиане умер Уничтожающий Коготь. Склизкая чернота, ядом пожирающая душу, исчезла вместе с металлическими тучами и морозным ветром.

— Победила она, — сказал он. — И она достойна оседлать Золотую Лошадь. Я много читал о таких кобылах, они на редкость ловкие, могут прыгнуть высоко, но удержат всадника. С ними он защищён от опасности.

— Но всё равно Розу стоило бы подучить… — осторожно добавил Теодор.

Кеспиан обернулся к нему с улыбкой.

— Научится!

— Кеспи! — вскричал Теодор, глядя поверх его головы.

— Что опя… — не успел он договорить, как бесшумно подобравшаяся к нему Золотая кобыла лизнула его снова. Восседающая на ней Роза звонко рассмеялась.

— Ещё, ещё! — раззадоривала она кобылу, и та охотно исполняла приказы. Кеспиан не мог даже смеяться: не давал крупный шершавый язык. Он ёжился и мягко отталкивал лошадиную морду руками, но напор был силён.

— Сдаюсь! Сдаюсь! — закричал Кеспиан, когда упал на землю. Но кобыла достала его и там. То утыкалась в его плечи, то лизала лоб. Он начал хохотать и перекатываться взад вперёд по мелкой гальке. Наблюдавшие за ним Теодор и Принцесса развеселились следом. — Роза, чего ты от меня хочешь?

— Чтобы ты сел сзади! — весело объявила она. — Седла на нас хватит. Лошадь только рада! Сейчас же, Кеспи, иначе она залижет тебя до полусмерти!

— Правда? — вздёрнул он бровь, встав и отряхнувшись от пыли.

Ухватившись за край седла, Кеспиан перекинул одну ногу и пристроился сзади Розы.

— Раз так… повод, — скомандовал он. Роза охотно передала названное Кеспиану, своему храброму рыцарю. — И выпрями спину. Нельзя горбиться, когда ездишь верхом, разве я не говорил?

— Хорошо, — Роза выпрямилась так старательно, что её спина изобразила коромысло. Кеспиан всегда имел прямую гордую осанку, не боясь смотреть на людей с высоты своего роста.

— Скоро пообвыкнешь. Эй, Роза!

Она по привычке вздрогнула и испуганно обернулась. Но не успела что-то сказать, как ощутила его губы у своего лба.

В Роще запели все нераскрытые розы, отражая зародившуюся музыку в её душе; мягким перезвоном бархатных колокольчиков отыгрывали воздушную песню.

Оторвался Кеспиан так же внезапно, как и поцеловал, но был крайне доволен собой. Она развернулась и мечтательно прикрыла глаза.

Лошадь неспешно двигалась вперёд, навстречу воспаряющему над землёй солнцу. Оно набиралось сил, чтобы залить ярким медовым светом каждый, даже самый мрачный уголок. Просачиваться сквозь ветки деревьев жёлтыми нитями, питать бутоны нектаром жизни. Кеспиан придерживал повод, приобняв Розу и шепча ей что-то на ухо. Она нежилась и смеялась.

— О Лошади не забывайте! — крикнул Теодор им вслед. — Мало ли, что с вами ещё случится. Два безумца! — И тут же обернулся на Фриналину, замешкав.

Но она сама поняла: пора последовать примеру Кеспиана. Мгновение — и печать её губ на лбу осчастливила Теодора до радостного «Ах!» и крепких объятий.

— Ваше Высочество, но я ведь… простой мальчишка, вам не ровня.

— Ровня. А деньги и положение не придают людям ума, — мудро заметила Фриналина и взяла его руку в свою. — Мне очень не хватало такого друга, как ты.

Его голубые глаза засияли. Теодор был готов петь о своей радости на всю Рощу, заслужить Золотую Лошадь и усесться вместе с Фриналиной так, как уселись Кеспиан и Роза. Но Теодор всегда был благоразумнее брата. И знал, что несправедливость обмана вернётся пущей несправедливостью. А потому был готов сделать всё, чтобы получить кобылу честно. Но если не получится, он бы не расстроился: обычная кобыла ничуть не хуже.

Дети одолели горести, ставшие у них на пути, и стали растить в себе Золотые Розы. Такие цветки редки, ведь из земли они не появляются. Только из сердца, когда их поливают каплями любви и дружбы. А если вокруг сгущается мрак, они начинают сиять наравне с солнцем, исцелять и спасать от смерти.

========== Эпилог ==========

Золотистое марево солнечного утра накрыло Питер тёплым одеялом. В нескольких кварталах от ворот дома Лиховских серой асфальтовой лентой пробегала улица, по которой Виталий к ним и приехал.

— Что ты пишешь уже полчаса? Мне домой скоро, жена звонить начнёт. Ты же знаешь, что она мне устроит.

Валентина с флегматичным видом сидела за столом мужа, дописывая что-то в его листах.

— Я предупрежу её, Вить. Подожди, пожалуйста, осталось совсем немного. Кстати, — она подняла мягкие голубые глаза на упитанного русоволосого мужчину с недовольным лицом, — у Андрея завалялись журналы со сканвордами. — Валентина поднялась с кресла и распахнула стеклянные дверцы шкафа «под старину». За пыльной горой книг и бумажек покоилась стопка явно не новых, но сохранивших аккуратность журналов. — Андрей как-то пробовал решать их в самолёте, накупил целую кипу.