#Розовым мелом

— Простите, больше не могу, — не выдерживаю я, прерывая куриную трескотню. — Барышни, Дали и Даль — это два разных человека. Ницца — провинция Франции, а не столица. Кровавая Мэри — персонаж из легенды. В честь неё назвали коктейль, но никак не наоборот. И последнее: креветки относятся к ракообразным, но они не детёныши раков. Всё. Я выговорилась, — облегчённо и громко выдыхаю, переключаясь на Илью. — Теперь я хочу креветок. И пива. Без градуса слушать этот бред невозможно.

— Так вот же, — тот кивает на большое блюдо в центре стола с «детёнышами раков».

— Нет. Это их, — под «их» подразумевается Мартынов и его компания, которые данную закуску, собственно, и заказывали. Мне же претит одна мысль брать с тарелки этих людей. — Возьми, пожалуйста, отдельно.

— Понял. Ща всё будет, принцесса, — целуют меня мимолётно в лоб и послушно идут выполнять просьбу.

— Что? — замечаю расползающуюся улыбочку на лопоухом лице Огурцова.

— Ничё. Чё сразу: чё? Уже полыбиться нельзя?

— Можно. Но смотри при этом в другую сторону.

— Как скажешь, — Ваня демонстративно выуживает одну из креветок, вытягивает перед собой и начинает улыбаться ей. Улыбается, улыбается, ещё и сюсюкается с ней пальчиком. — Так лучше?

Клоун. Натурально клоун, пусть и не лишённый шарма. И единственный из присутствующих, кто не вызывает у меня такого явного отторжения, хоть и не все его сегодняшние «забавные» истории на выходе оказываются действительно забавными. В любом случае терпимо. Я ожидала от вечера худшего.

Досиживаем в боулинг, где парни уже чисто своей компанией сыгрывают ещё пару партий, после чего пешочком переходим в следующую локацию: к нам на квартиру. В том же составе. Не могу не заметить, с моего согласия. Илья заранее уточняет, не против ли я. На самом деле против, но свиньёй быть не улыбается. Поэтому выбора особого нет.

Чего не отнять, дома комфортнее. Здесь можно в любой момент уйти к себе, но я пока остаюсь в гостиной со всеми. Катание шаров сменяется покером, в котором я ни бельмеса не понимаю, однако умудряюсь залипнуть над процессом. Когда надоедает покер, наступает черёд «двадцать одного», а после и обычного подкидного дурака. К последнему даже я подключаюсь. Тут хоть правила знаю.

Играю не то, чтобы офигеть как хорошо, но дважды разделываю Князева под орех. Во второй раз особенно изящно, навесив ему погоны из шестерок. В награду получаю ещё один поцелуй, этот уже в нос, вот только меня терзают смутные сомнения.

— Ты поддался, да? — подозрительно поглядываю на веер в его руке, который он набрал под самый конец.

— Не понимаю, о чём ты.

Не понимает он. Отбираю карты, резво скатываясь с дивана на пол, а оттуда в другой угол комнаты, чтобы не успел перехватить.

Ну так и есть!

— Червовая дама и пиковый король! Ты мог спокойно отбить, а не брать.

— Это не моё. Впервые вижу. Меня подставили.

Глумится ещё.

— Подставил меня ты, когда прожёг кресло и свалил всё на меня! А это жульничество.

— Подумаешь, тебя даже не наказали.

— Потому что знали, что это ты.

— Когда ты разбила мамин любимый подсвечник, тебе тоже ничего не было.

— Я ж не специально.

— Ой, да ты бы если всю хату вынесла — тебе б всё равно слова не сказали. Перед твоими виноватыми глазками никто устоять не мог.

Собираюсь съязвить, что кое-кто как раз-таки весьма стойко держался, причём рекордно продолжительный период, но вспоминаю, что мы тут не одни.

— А сколько вы знакомы? — заинтересовывается Алла.

Ага. Значит, она точно из «недавних». Раз не знает подробностей.

— Всю жизнь, — отвечает Илья.

— А вместе сколько?

— Ммм… — меня вопрос ставит в тупик. Но только меня, судя по всему.

— Всю жизнь, — повторяют, не отрывая взгляда от меня. Ох, что-то душно стало.

— Ого-о, — озадачивается куколка. — А так бывает?

— Бывает.

— Ааа… — красотка подвисает.

— Ты лучше поинтересуйся, кем она работает, — хмыкает Мартынов, булькая в стакан с виски. За последний час он уже дважды вякал ни к месту. Количество выпитого, судя по всему, плохо влияло на его речевой аппарат и соображалку.

— О, и кем?

— Мартын, — одёргивает Князев друга.

— А что? Это какая-то тайна? С шестом в обнимку плясать не противозаконно.

Зато как интересно наблюдать, да?

— Завали табло, пока я тебе ноги не переломал, — невооружённым глазом видно, как от напряжения у Князева раздуваются мышцы. По ходу не миновать в районе грома.

— Из-за бабы? — брезгливо морщится Тимур. — Чё, спермотоксикоз в башку ударил?

Ну всё. Понеслось.

— Извинись.

— Перед кем? Перед тобой?

— Перед Зои.

— Не надо передо мной извиняться. Его личное мнение меня никогда не заботило.

Ноль. Я что есть, что меня нет.

— Извинись, — напирает на Мартынова Илья. Чисто два набычившихся петуха.

— За что? Правда глаза колет? Или скажешь, не она пляшет на мужиках за деньги?

Резкое движение и Тимур от предупреждающего толчка в грудь отшатывается назад. Тот не тушуется и наскакивает обратно с намерением дать сдачи, но между ними уже вклинивается Огурцов.

— Мартын, остынь и сходи покури, — строго цыкает он. — Загоняешься.