Розы на асфальте

Она скидывает блейзер и – черт возьми! – начинает раздеваться прямо у меня на глазах. Нет, я не жалуюсь, я же не извращенец какой-нибудь, но зрелище застает меня врасплох.

– Ты все с себя снять собираешься? – спрашиваю.

– Ага.

На рубашку падает бюстгальтер, и я не могу отвести глаз. Так и тянет подержаться, честное слово. Но клянусь, я не извращенец.

Лиза бросает на меня хмурый взгляд.

– Эй, нечего таращиться!

– Можно подумать, впервые вижу, – хмыкаю, отвернувшись к стене.

– Если хочешь, подожди снаружи с Карлосом.

– Да все уже, не смотрю!

– Вот и молодец. – Я слышу звук расстегиваемой молнии.

От нечего делать беру какую-то странную игрушку со стола. Она похожа на перевернутый треугольник, по бокам какие-то длинные штуки торчат – рукоятки? Хрен его знает. Серединка красно-розовая, и внизу трубка с отверстием для чего-то.

– Что за фигня такая? – интересуюсь.

– Это женская матка, Мэверик, – объясняет Лиза, и я роняю «игрушку» на стол. – Не пугайся, – фыркает она, – просто модель. Все, можешь поворачиваться.

Одежда лежит на стуле, а Лиза, уже в халате, болтает ногами, сидя на краю смотрового стола.

– Да-а, – вздыхает, – крепко тебя Карлос отмутузил.

Все так говорят. Бабуля даже хотела вызвать полицию, чтобы его арестовали, но Ма ей не позволила, сказала, я это заслужил.

– Ну не то чтобы, – пожимаю плечами. Не хватало еще жаловаться, придурок того не стоит. – Я нарочно поддался, потому что и правда виноват.

Лиза опускает глаза.

– Знаешь, Мэв… я жалею, что наговорила тогда лишнего.

– Да ну брось.

– Нет, правда. Не стоило на тебя так наезжать.

– Это у вас семейное.

Лиза закатывает глаза.

– Ну, раз шутишь, значит, не очень обиделся.

– Да ладно, если честно, мне тоже жаль.

– Тебе-то что жалеть? Я и правда не в курсе уличных дел.

– Ничего страшного, кое о чем мне и самому не хотелось бы знать. Как ты вообще? У мисс Розали, в школе все окей?

– Тошнота уже достала, – говорит Лиза. – Утром, днем, вечером – меня постоянно тошнит. Вчера было получше, вырвало только утром, сегодня пока нормально. Мисс Розали добрая, а в школе… В школе вышло забавно.

– Да?

– О беременности пришлось рассказать тренеру, и уже через полчаса меня вызвали к директору, а там за меня взялись сестры-монахини и школьный капеллан.

– Чего хотели?

Лиза болтает ногами, глядя в пол.

– Толковали о спасении души: оказывается, я совершила большой грех, лишившись девственности и вступив в связь с мужчиной до брака. Уговаривали покаяться и грозили вечным проклятием, если сделаю аборт.

Ну и чушь! В божественных делах я мало смыслю, но ерунда же полная.

– Ты веришь во все это?

– Я верю, что Господь милосерднее их. Сказала, что не собираюсь делать аборт. Тогда они стали уговаривать, чтобы отдала ребенка в приемную семью. Дали адрес католического агентства, с которым уже имели дело.

Разве это их собачье дело? И потом, с какой стати школе якшаться с такими агентствами?

– Ты что, в самом деле собираешься?..

– Нет, ребенка буду воспитывать сама, так и ответила. Тогда завели разговор о замужестве: мол, если мы с тобой поженимся, дитя не родится во грехе.

– Можем и в суде расписаться, делов-то…

У Лизы вытягивается лицо.

– Что?

– Да нет, это я так, извини… – Но мне не дает покоя другая мысль. – Хотя бы встречаться мы можем?

Да, я хочу вернуть Лизу, мечтаю с того дня, как мы расстались.

– Мэверик, я же сказала: ребенок еще не означает, что мы с тобой снова сойдемся.

– Я тоже не говорю, что мы должны сойтись из-за ребенка. Но вообще – почему нет?

Она заправляет за ухо выбившуюся прядь.

– Я не хочу встречаться с гангстером, Мэв.

– Встречалась же раньше, тусила в нашей компании, что изменилось?

– В этом-то и проблема, – тихо отвечает она. – Ты не понимаешь, что изменилось.

– Лиза…

Открывается дверь, и в кабинет входит полная чернокожая женщина с веснушками.

– Привет, я доктор Берд! Как поживаете, молодые люди?

Надо же, и секретарь в приемной, и медсестра, и врач – все чернокожие! Я и не знал, что такое… нет, «возможно» – неподходящее слово. Я просто не знал, что так бывает.

Доктор подтверждает, что Лиза беременна, затем спрашивает, намерена ли она рожать. Когда Лиза говорит, что не будет прерывать беременность, доктор Берд начинает задавать вопросы про ее здоровье и здоровье всех родственников. Меня это тоже касается: я рассказываю про мамину астму и болезнь крови у младшей сестры отца, которая умерла в четырнадцать лет. Про аллергию у Сэвена тоже рассказываю: когда его брала к себе тетя Нита, он чихал, если ее кошка Бусинка сидела ря- дом.

Мой второй ребенок врача нисколько не смущает, она вообще держится просто, не задирает нос, хоть нам и по семнадцать лет. Славная тетка, понимающая. Проводит то, что называется гинекологическим осмотром, – ну и ну, я понятия не имел, что врачи лезут прямо туда. Лиза как ни в чем не бывало болтает о школе и прочих делах, как будто доктор Берд не копается у нее внутри.

Потом вопросы задаем мы. Лиза пришла с целым списком. Нет, серьезно, она достала тетрадь из рюкзака и начала зачитывать. Спрашивает кучу всего: и про диету, и даже можно ли заниматься сексом.