Читаем Розы на асфальте полностью

Розы на асфальте

– А никто тебе и не мешает. Мэверик, ты назначишь день недели, когда Аише можно будет навещать Сэвена. Аиша, ты должна будешь приходить именно в этот день. Ну для начала, а потом отношения наладятся, и ты сможешь чаще с ним видеться и даже брать к себе на ночь. Вы меня поняли?

– Да, – бурчу я. Только что-то я сомневаюсь, что дело дойдет до ночевок.

– Ладно, – вздыхает Аиша. – Можно мне теперь подержать его?

Ма кивает мне, и я протягиваю Сэвена Аише. У нее на руках он принимается вопить и обвисает в знак протеста, будто хочет, чтобы его уронили.

– Тихо, тихо, карапуз, – уговаривает его Аиша. – Мама здесь.

Сэвен не желает слушать и с ревом тянется обратно ко мне. Никто ему больше не нужен. Вообще-то он сегодня весь день такой, достал уже, но сейчас это приятно.

Забираю его, и пухлые ручонки крепко цепляются за мою рубашку. Целую его в лоб.

– Все окей, Боец, папуля с тобой.

– Что с ним такое? – хмурится Аиша.

– Три месяца тебя не видел, – пожимает плечами Ма. – Дай ему время привыкнуть.

– Обед на столе! – торжественно возвещает тетушка Нита.

Ма кивает на дверь.

– Пойдемте.

Все уже собрались на кухне. У нас в доме не рассаживаются вокруг стола, как в кино по телевизору, – каждый накладывает себе в тарелку чего хочет и устраивается где ему удобно. Конечно, после того как бабуля произнесет молитву.

Стоим, взявшись за руки и опустив головы. Молитвы у бабули долгие, факт. Можно подумать, Бог вообще не в курсе, что здесь творится, и ее задача – пересказать ему все последние новости.

– А еще, Господи, – добавляет она, проговорив минут пять, – дай этим юным матерям понять, что для них самое главное. Легкой жизни им никто не обещал, но они как будто ни за что не отвечают и ждут, пока другие позаботятся об их потомстве. Помоги им, Всевышний Отец наш, молю тебя!

Должно быть, Ма успела просветить ее насчет Аиши.

– Помоги и моему внуку Мэверику, – продолжает бабуля. – Пускай перестанет делать ребятишек направо и налево. Отними у него, Господь, вот эту вот плодовитость, изгони бесов, что донимают его!

Последние слова семейство встречает разрозненными «дай-то Бог» и «аминь». Тетушка Лита кладет мне на лоб руку и шепчет: «Смилуйся, Иисус!»

Снова гляжу в пол и мечтаю, чтобы тот проглотил меня с потрохами.

В завершение молитвы бабуля благодарит Бога за все годы, что мы провели с моим кузеном Андре. Вот прожил бы он дольше, было бы за что благодарить.

Спустя десять минут молитвы семья может наконец наполнить свои тарелки. Вернее все, кроме меня. Я сажаю Сэвена в стульчик для кормления. Не получается у меня есть и кормить его одновременно.

Ма трогает меня за плечо.

– Сынок, ты себе накладывай.

– Я после, мам, надо сначала Сэвена…

– Нет. Аиша сама покормит сына, раз уж пришла к нашему столу.

Ма говорит это достаточно громко, чтобы услышали все. И выразительно смотрит на Аишу – я отлично знаю этот взгляд. Та стоит с двумя тарелками: для себя и для Кинга.

– Конечно, я покормлю, – кивает она.

– Я так и думала. – Ма целует меня в лоб. – Поешь, деточка.

Я улыбаюсь. Как здорово, что Ма на моей стороне.

Кладу себе на тарелку ветчины, кусок индейки, наваливаю сбоку макарон с сыром, ямса – потому что только так это и нужно есть – и зеленых овощей. Зачерпываю разных соусов в другую тарелку, не забыв о клюквенном, и прихватываю из холодильника жестянку оранжада.

Куда же мне теперь пристроиться? Места за кухонным столом все заняты, то же самое в столовой и в гостиной. Мы с Дре обычно ели на крыльце, туда я и направляюсь. Сажусь прямо на ступеньки, одну тарелку ставлю рядом, где он всегда сидел. Как будто и сегодня мы вместе.

Проливаю на землю немного оранжада, его любимого.

– Как жаль, что тебя здесь нет, брат, – вздыхаю.

Отхлебнув сам, принимаюсь за еду. Вот это да! Сегодня бабуля с Ма и тетей Нитой превзошли сами себя. Обязательно схожу за добавкой.

Интересно, как там Лиза: ест что-нибудь или ее все еще тошнит? Я не звонил ей сегодня: сказала, что ей нужно личное пространство, стало быть, дам ей пространство. Но это не значит, что я о ней не думаю.

Дверь за спиной открывается, и на крыльцо выходит Кинг.

– Проклятье, весь дом заняли, негде поесть, – жалуется он и плюхается рядом на ступеньки с двумя тарелками. Ведет себя как ни в чем не бывало.

Я отставляю свою тарелку, хмурюсь.

– Ну и что скажешь?

– О чем? – спрашивает он с набитым ртом. – Нет, соус у твоей бабули – убиться можно.

– Ты знаешь о чем. Вы с Аишей вместе?

Он цепляет на вилку макароны и ямс.

– Да вроде как… А ты против, что ли?

– Ты привел ее сюда, хотя знаешь, что она бросила ребенка.

– Ну так, наоборот, радуйся, что привел.

– А почему ты не сказал, что она у тебя живет? Я же спрашивал тогда, на футболе, а ты тему сменил.

– Тогда еще не жила, – говорит он.