Розы на асфальте

Она пожимает плечами.

– Так или иначе, до этого нам еще плыть и плыть. Придется тебе поднапрячься, Мэверик.

– Не вопрос! У меня уже и план созрел.

– Серьезно?

– Ага. Одна мудрая не по годам красотка надоумила. Только не говори ей, а то еще зазнается.

Лиза закатывает глаза.

– Ну выкладывай, что за план, умник.

– Первым делом, пока работаю у Уайатта, получаю сертификат. Потом беру вторую работу по вечерам. На эти деньги снимаю жилье и коплю на бизнес-курсы. Моя цель – стать независимым предпринимателем. Я не до конца еще все просчитал, но…

– Начало неплохое, – говорит Лиза и коротко улыбается. – Только я-то тут при чем?

– Ну я надеюсь доказать тебе, что на меня можно положиться, – ухмыляюсь я.

Лизе стоит больших трудов не ухмыльнуться в ответ.

– Что ж, поглядим… Засранчик.

– Эй! – вскидываюсь я. – И ты туда же?

Она хохочет, и Сэвен вторит ей, подпрыгивая у меня на колене.

– А то! Будешь теперь Засранчиком до конца жизни.

– Ладно-ладно. – Делаю вид, что кусаю сына за щеку, он визжит. – Я вам это припомню!

Лиза поправляет бейсболку.

– Черт, надо срочно попросить Тэмми сделать мне прическу.

– Давай я сделаю.

– Чего? – От удивления она открывает рот, потом прыскает со смеху. – Ты серьезно?

– А что, надо же мне выучиться к рождению дочери.

– Не слишком ли много на себя берете, мистер Кондиционер-для-Девчонок?

– А как же, я все должен уметь: и прически, и ванны, и маникюр-педикюр – не одной же тебе корячи- ться.

Она кивает задумчиво.

– Окей, Засранчик, дам тебе попрактиковаться сегодня. Если что не так, Тэмми завтра поправит… да поможет ей Господь!

– Постараюсь оставить ей побольше работы, – шучу я.

Переодеваю Сэвена и кладу в кроватку. Он посасывает свои пальчики и озадаченно морщит лоб, как будто удивляется, почему у них не вкус барбекю.

Целую его прямо в морщинки.

– Приятных снов, Боец. Не пытайся сегодня решить все мировые проблемы, оставь и нам хоть немного.

Лиза уже ждет меня на заднем крыльце с гребнем, щеткой и средствами для волос, одолженными у Ма. Сажусь позади нее. Наконец-то выдался теплый вечерок. В Садовом Перевале такая тишина, что можно расслышать шум машин на шоссе. В небе висит огромная сияющая луна с россыпью звезд вокруг – к ночи их будут сотни и сотни.

– Не паникуй, Мэверик. – Лиза поднимает взгляд от свежего номера Ebony[19]. – Если и напортишь, все поправимо.

– Да кто паникует? Ты слишком серьезно к этому относишься.

Она запрокидывает голову и внимательно смотрит на меня.

– Чернокожие женщины всегда серьезно относятся к своим волосам.

– Окей, окей… Так что мне делать?

– Научу тебя заплетать косички, но сначала расчеши волосы как следует.

Стягиваю с ее конского хвоста резинку – ну то есть не резинку, а такую специальную штуку с зажимом – и провожу гребнем сверху вниз.

– Эй, полегче! – морщится Лиза, обернувшись.

– Это просто ты слишком нежная, – смеюсь я, подражая ее голосу. – Ты ведь так мне всегда отвечаешь?..

Лиза в ответ хватает меня за футболку и выкручивает сосок.

– Ай!

– Ну, кто из нас нежный? – спрашивает она. – Расчесывай так, будто я – наша будущая дочь.

– Окей, окей… – Веду гребнем медленно и бережно. – Кстати, пора бы решить насчет имени, а то все «дочь» да «дочь».

– Да, надо подумать. Можно и в честь Дре, только взять его второе имя: он Андре Амар – она будет Амара. Только Амара Картер как-то не очень звучит – ощущение, что чего-то не хватает.

– Ну как второе имя сойдет.

– А какое тогда первое?

Я осторожно, затаив дыхание, распутываю узелок в ее волосах.

– Меня назвали Мэвериком, чтобы я мыслил независимо. А какой мы хотим вырастить дочку?

– Умной, открытой, независимой. Вряд ли найдется имя, чтобы значило все это вместе.

– Ладно, тогда подумаем, что она значит для нас. Я назвал так Сэвена, потому что для меня он – совершенство. А она?

Лиза гладит свой живот.

– Что-то хорошее среди всего плохого?

– Для меня – тоже.

Обнимаю ее сзади, кладя свои руки поверх ее. Лиза опускает голову мне на плечо. Мы будто создали свой отдельный мир, и неважно, что толком еще не знаем жизни. Здесь главное – мы.

Поднимаю глаза на ночное небо. Совсем уже черное, но звезды от этого как будто светят еще ярче – сотни огоньков в кромешной тьме.

Так, стоп!

Свет во тьме?

Я с улыбкой гляжу на Лизу.

– Кажется, я придумал, как мы ее назовем.

Благодарности

Эта книга тоже во многом роза, и вырасти ей помогли множество садовников.

Моя мама Джулия, без которой этой розы вообще не было бы. Спасибо за то, что вскормила меня, а тем самым и ее.

Мой редактор Донна, которая заметила потенциал в тех кусках асфальта, что я ей принесла, и обтесала их, чтобы роза могла расцвести.

Мой литературный агент Брукс, который поливал растение с бутонами и напоминал мне, что это цветок, когда оно выглядело хуже некуда, а также вся команда агентства Janklow & Nesbit – Рома Панганибан, Эмма Винтер, Стефани Ковен и Каллен Стэнли.

Мой киноагент Мэри – солнечный свет во плоти.