Ртуть

— Ты была невнимательна. Ивелия находится в состоянии войны, а военные машины — голодные звери. Их нужно постоянно кормить. Еда. Одежда. Золото. Строительные материалы. Оружие. До того, как Мадра опустила меч в свой портал, заблокировав все порталы во всех королевствах, Беликон использовал проходы для снабжения. Это был единственный способ торговать многими магическими предметами. Когда проходы закрылись, были перекрыты и источники поставок. Ты не должна была прикасаться к этому мечу, не говоря уже о том, чтобы доставать его. И ртуть ответила тебе. Ты активировала ее. Ты сделала то, что может сделать только алхимик. Так что нет. Человек ты или нет, но я не мог оставить тебя там умирать.

— Отлично. Значит, ты вернул меня, чтобы спасти свой народ и выиграть войну.

Кингфишер снова провел рукой по чернильно-черным волосам, его глаза были холодными, как осколки льда.

— Ты слишком высокого мнения обо мне, человек. В каком-то смысле я полагаю, что твои слова верны. Но не принимай меня за святого. Мне плевать на Ивелию и на войну Беликона. Ты — разменная монета. Я увидел свой единственный путь к свободе и воспользовался им. Спроси меня, что бы я сделал, если бы нашел тебя в таком состоянии при любых других обстоятельствах.

Я уставилась на него. При виде недружелюбно сжатых челюстей, напряженных плеч и сурово поджатых губ по всему телу пробежала дрожь, оставляя после себя панический след.

— Не думаю, что хочу это знать, — прошептала я.

Улыбка Кингфишера обрела крылья и улетела.

— Умная девочка.

Потребовалось несколько часов, чтобы расчистить кузницу, и мы проделали это в тишине. Я больше не задавала вопросов, боясь услышать ответы, а Кингфишер держал свои мысли при себе.

Время от времени я ловила себя на том, что наблюдаю за ним. С закатанными до локтей рукавами и испачканными сажей щеками он выглядел таким обычным. Но потом он начинал ворчать себе под нос или встречался со мной взглядом своих зелено-серебристых глаз, и это напоминало мне, что этот мужчина не был человеком. Задерживать на нем взгляд было небезопасно и неразумно. Самое мудрое, что я могла сделать, — это выяснить, как я случайно активировала этот портал, и как можно скорее вернуться в Зилварен.

Небо за окном темнело — такое причудливое зрелище, — когда Ренфис пришел меня искать. Он выглядел усталым, хотя синяк под глазом и рассеченная губа за последние несколько часов чудесным образом зажили. Стоя в дверном проеме, он оглядел почти расчищенный пол и ведро с ржавыми инструментами, которые я собрала, а затем бросил растерянный взгляд в сторону Кингфишера.

— В чем дело? Вы даже не приступили к работе.

— Это место было просто катастрофой! — воскликнула я. Ему было легко критиковать. Кузница выглядела намного лучше, чем раньше. И он не видел ее в самом начале.

Кингфишер вздохнул. В воздухе повеяло ледяным холодом — по стенам запрыгали тени, возникшие из ниоткуда. Они растекались по полу, как краска, поползли вверх по ножкам верстака, распускались в воздухе, пока все не стало черным. Все. Кузница превратилась в чернильную яму. Когда я вздохнула, мне показалось, что тени проскользнули в горло и попали в легкие. Это была настоящая тьма. Даже в глубоких подземных туннелях, которые образовывали сеть под Серебряным городом, темнота не была такой абсолютной.

— О, боги. Что происходит?

— Фишер, — выругался Ренфис. — Хватит уже.

Тьма резко отступила. Остатки дневного света хлынули в кузницу, и она выглядела безупречно. Окно было заделано, в раме поблескивало новое стекло. Осколки склянок и мензурок, которые мы сметали в кучи по всему помещению, исчезли. Очаг был вычищен, кирпичи стали ярко-красными и совершенно новыми. Полки были заставлены всевозможными фантастическими приборами, которых я никогда раньше не видела. Растения, завладевшие кузницей, все еще были здесь, прирученные, в горшках и небольшом кашпо, стоявшем под окном. И было тепло. Весь день я мерзла, стуча зубами, пока убиралась и ковырялась в мусоре онемевшими пальцами, а теперь стало тепло?

Я повернулась в поисках того, чем бы швырнуть в Кингфишера. Первым, что попалось под руку, были блестящие красивые щипцы. Я схватила их и замахнулась на темноволосого воина.

— Ты! Мы из кожи вон лезли, убирая это место! Что с тобой не так? Что случилось с заявлением «наши способности — священные дары, которые следует использовать в праведных целях», или что ты там говорил?

— Он? Праведные цели? — Ренфис подавил кашель, больше похожий на смех. — Мужчина, стоящий перед тобой, не стесняется использовать свой дар для выполнения повседневных задач.

Я сердито посмотрела на Кингфишера.

— Ты чудовище.

На лице воина не было ни капли раскаяния. Он подхватил свои доспехи и меч, а затем остановился рядом со мной, направляясь к новенькой двери, которая теперь висела в дверном проеме.

— Я просто хотел выяснить, знаешь ли ты, что такое тяжелая работа. Я же говорил тебе, что я волшебник, — прошептал он.

А потом он исчез.

ГЛАВА 10.

КРОШКИ