Рубаи

Все, что будет: и зло, и добро – пополам –
Предписал нам заранее вечный калам.
Каждый шаг предначертан в небесных скрижалях.
Нету смысла страдать и печалиться нам.

297

Словно солнце, горит, не сгорая, любовь.
Словно птица небесного рая – любовь.
Но еще не любовь – соловьиные стоны.
Не стонать, от любви умирая, – любовь!

298

Небо сердцу шептало: «Я знаю – меня
Ты поносишь, во всех своих бедах виня.
Если б небо вращеньем своим управляло –
Ты бы не было, сердце, несчастным ни дня!»

299

В день, когда оседлали небес скакуна,
Когда дали созвездиям их имена,
Когда все наши судьбы вписали в скрижали –
Мы покорными стали. Не наша вина.

300

Много ль проку от наших молитв и кадил?
В рай лишь тот попадет, кто не в ад угодил.
Что кому на роду предначертано будет –
До начала творенья господь утвердил!

301

«Надо жить, – нам внушают, – в постах и труде.
Как живете вы – так и воскреснете-де!»
Я с подругой и с чашей вина неразлучен –
Чтобы так и проснуться на Страшном суде.

302

Назовут меня пьяным – воистину так!
Нечестивцем, смутьяном – воистину так!
Я есмь я. И болтайте себе, что хотите:
Я останусь Хайямом. Воистину так!

303

Муж ученый, который мудрее муллы,
Но бахвал и обманщик, – достоин хулы.
Муж, чье слово прочнее гранитной скалы,-
Выше мудрого, выше любой похвалы!

304

Кто урод, кто красавец – не ведает страсть.
В ад согласен безумец влюбленный попасть.
Безразлично влюбленным, во что одеваться,
Что на землю стелить, что под голову класть.

305

Небо – пояс загубленной жизни моей.
Слезы падших – соленые волны морей,
Рай – блаженный покой после страстных усилий,
Адский пламень – лишь отблеск угасших страстей.

306

Хоть мудрец – не скупец и не копит добра,
Плохо в мире и мудрому без серебра.
Под забором фиалка от нищенства никнет,
А богатая роза красна и щедра!

307

Я к неверной хотел бы душой охладеть,
Новой страсти позволить собой овладеть.
Я хотел бы – но слезы глаза застилают,
Слезы мне не дают на другую глядеть!

308

Когда песню любви запоют соловьи –
Выпей сам и подругу вином напои.
Видишь: роза раскрылась в любовном томленье?
Утоли, о влюбленный, желанья свои!

309

«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай – не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай – это две половины души.

310

Попрекают Хайяма числом кутежей
И в пример ему ставят непьющих мужей.
Были б столь же заметны другие пороки –
Кто бы выглядел трезвым из этих ханжей?

311

Для того, кто за внешностью видит нутро,
Зло с добром – словно золото и серебро.
Ибо то и другое – дается на время,
Ибо кончатся скоро и зло, и добро.

312