Рубежи

Собаки учуяли запах человека и повернули головы в его сторону, насторожив уши. Пока стая не видела притаившегося за кустами человека. Наконец Том услышал тонкое скуление. Щенки. Его радости не было предела. Он вышел из кустов и достал из кармана конфету, подманивая животных. Собаки бросились врассыпную. Никаких признаков агрессии. Отлично.

Том прошел к кустам, где недавно располагалась стая, и раздвинул ветки кустарника. Перед ним на сухой траве шевелились три маленьких комочка. Том надел перчатки и взял одного из них. Его мордочка была в точности похожа на щенка, которого ему подарили в детстве. Том положил щенка в наплечную сумку и двинулся обратно. По дороге щенок проснулся и тихонько поскуливал.

– Хартман, ты был прав, – объявил Том, заходя в челнок. – Это действительно обыкновенные собаки, непонятно, откуда они здесь взялись?

– Том, возможно это местная порода собак, – заключил Хартман.

– Нет-нет, Хартман, – Том улыбнулся. – Такого быть не может. Потому что эволюции на разных мирах создают уникальные именно для это мира формы жизни.

– Том, его нужно проверить на предмет инфекции.

Том кивнул, соглашаясь с роботом.

– Только не тыкайте в него своими щупами, Хартман.

– Хорошо, Том, – отозвался Хартман, – просто сделаем сканирование, и все.

– Отлично.

– Том, пришло сообщение от спасательного корабля, они в тридцати днях полета от системы Эпсилон Эридана.

– Хорошая новость, Хартман! Пока они летят, мы досконально изучим планету.

– И еще есть сообщение от твоей жены Эмбер.

Том задумался. Ему не хотелось вновь расстраиваться, но кроме Эмбер есть и его дочь Сара. Том уселся перед монитором.

– Выводи, Хартман.

«Входящее сообщение от Эмбер. 15:45 по Арктическому времени.

Привет, Том. Это Эмбер. Прошло уже четыре месяца, как ты улетел. У нас с Сарой все хорошо. Если не считать… – на лице Эмбер появились слезы. – Если не считать, что этот подонок бросил нас. Прости меня, Том, я поняла, что никто другой, кроме тебя, не сможет быть отцом нашей дочери. Конец связи».

Том долго сидел в кресле, пытаясь осмыслить произошедшее.

– Хартман, что это было? – наконец очнувшись, спросил он.

– Она хочет вернуться к тебе, Том.

– Не знаю, Хартман, готов ли я к этому. Я должен подумать, Хартман.

– Подумай, Том. Людям свойственно ошибаться. Чем займемся до прибытия спасателей, Том?

Том вопросительно уставился на робота:

– А разве у нас есть другие варианты? Сами починить корабль мы не сможем. Лечь в криокапсулу на тридцать дней? Вот уж уволь меня от этого, Хартман.

* * *

Корабль, направлявшийся для эвакуации Тома, назывался «Поллукс». Это было большое неповоротливое судно, прошедшее все круги космического ада. Его обшивку постоянно латали от дыр, пробитых метеоритами. Энергоустановки «Поллукса» работали на пределе возможностей, раз за разом выходя из строя и доставляя механикам, обслуживающим корабль, множество проблем. В его криокапсулах спали четыре человека. Двое из которых были профессиональными спасателями, обученными специально для того, чтобы вытаскивать из неосвоенных миров таких вот искателей приключений, как Том.

Поначалу его сообщение доставило им массу хлопот. Никто не хотел отклоняться от заданного маршрута, чтобы вытащить какого-то там космического бродягу, застрявшего на неведомой планете. Но пункт 4 директивы Освоения дальнего космоса и чужих миров вменял любому кораблю, принявшему сигнал SOS, развернуться и идти на помощь, независимо от сложности полета. Сигнал SOS, который отправил в далекий космос бортовой робот Хартман, был принят и запротоколирован. Экипажу ничего не оставалось, как повернуть на сорок пять градусов и следовать к системе Эпсилон Эридана.

Экипаж отдавал себе отчет, что для такой махины, как «Поллукс», прохождение через внешний метеоритный слой может оказаться смертельным. Конечно же, энергоустановки «Поллукса» были несравнимы по мощности с челноком Тома, но и размеры были впечатляющие.

«Поллукс» подошел к Эпсилону Эридана на три дня раньше намеченного срока. Бортовой робот разбудил экипаж, согласно корабельному распорядку. Все четверо собрались на корабельной кухне, обсуждая этапы спасательной операции.

Бортового робота звали Хенк. Он был более старой модели, чем Хартман, но его сенсоры были намного чувствительнее, чем установленные на челноках разведчиков дальнего космоса. Хенк приготовил членам экипажа кофе и продолжил сканирование окружающего сектора звезд. Когда экипаж «Поллукса» закончил с деталями операции, Хенк попросил у капитана слово.

– Ну что там у тебя, Хенк? – спросил Ленокс.

Эдмунд Ленокс был самым старым человеком из сегодняшнего экипажа «Поллукса». Дабы не только званием, но и образом походить на настоящего морского волка, он отрастил бороду и не расставался с трубкой. Ленокс начинал свою карьеру, как и Том, разведчиком дальнего космоса. Но, согласно корабельному уставу и возрасту, перешел на более спокойную работу. Сейчас Хенк собирался сообщить ему нечто важное, потому что на его панели горела красная лампа приоритета.